Валаам и внешний мир

До революции не позволялось никому жить на Валааме, но потом картина изменилась, и мир понемногу начал вторгаться и окружать теснее Валаам. Там издавна уже стояла финская батарея. Жили военные, жила и полиция, и агрономы, насаждавшие новые леса вместо поваленных бурей. Но главные посетители Валаама — это туристы со всего мира, сменившие прежних богомольцев. Последние попадают сюда лишь единицами.

В 1926 году в Сердоболе должен был состояться летом съезд певческих обществ балтийских и скандинавских стран. И все хотели побывать на Валааме. Ожидалось до пятнадцати тысяч человек. В валаамской гостинице есть буфет без горячего и без спиртных напитков. Но для питания такой массы посетителей в течение трех дней нужно было организовать большие буфеты. Начальство недоумевало, как это сделать. Финны предлагали взять все это на себя, но это не устраивало монастырь. Нельзя было допускать чужих людей хозяйничать в обители. Тогда я предложил отцу игумену следующий проект. У меня есть в разных городах Финляндии много знакомых по моей миссионерской работе. Из них можно пригласить человек десять, оплатить их проезд и дать приют недели на две вместо вознаграждения. А в помощь им нанять прислугу из прибрежных деревень. План мой был принят. Я написал своим знакомым, и сорок человек прислуги были наняты. Приехавшие заранее быстро устроили несколько буфетов на открытом воздухе, и работа закипела. Один за другим пароходы выбрасывали туристов на берег. Даже ночью не прекращались посещения. В результате мои друзья очень устали, и даже ноги опухли у некоторых наиболее ретивых. Но зато с честью справились с заданием, а главное — могли говорить с посетителями на их языках. Игумен остался доволен и раздал участникам на память по книге о Валааме с иллюстрациями.

Одним из крупных дел на Валааме для внешнего мира были ежегодные съезды духовенства. В 1926 году, через несколько месяцев после моего там пребывания, я приглашен был участвовать в первом съезде финляндского православного духовенства. Тогда было около 35 приходов среди 60000 карел и несколько русских приходов, насчитывающих до 20000 человек. Мне было предложено епархиальным управлением прочитать доклад «О желательной постановке просветительного дела в приходах». Я сделал устный доклад и предложил организовать катехизаторские школы, издавать миссионерский листок и учредить должность разъездных миссионеров с целью просвещения карел и борьбы с сектантством. Проект мой был принят. Отец игумен, бывший на съезде, страшно поразился, что его новый послушник имел такой успех: «Вот какой словесный, ну и речистый».

Деньги, оказавшиеся у монастыря после продажи леса, поваленного бурей, около 10 миллионов финских марок, на нужды монастыря шли мало. Но из них значительные суммы расходовались на нужды всей епархии. Так, на постройку дома в Сердоболе для епархиального управления взяты недостающие полтора миллиона финских марок из кассы монастыря.

Тратились большие деньги на школу-приют в монастыре. Содержалась еще особая школа для карельских мальчиков — в киновии, в самом монастыре. Учил их монах-карел. Я ходил туда учиться у него финскому языку. Однажды был я очень удивлен, увидев в трапезной этого монаха-карела, бьющего земные поклоны во время обеда. Потом узнал, за какое «преступление» он наказан. Оказалось, что он без благословения отца игумена выписал себе какой-то журнал и записался на какие-то заочные курсы. Так строго было еще на Валааме, несмотря на то что после войны и революции прежней строгости уже не было и в помине.

Как относился сам Валаам к внешнему миру? Было два направления. Одно старалось держаться как можно дальше от него, следовать прежней традиции, когда монастырь обслуживал «мир» только в лице богомольцев. Другие считали, что в наше время монастырь должен стать на почву просветительной и благотворительной деятельности. Этого желало епархиальное управление и архиепископ Герман; и монастырю пришлось отчасти вольно, отчасти невольно давать средства на епархиальные нужды. Иногда это выражалось в ремонте храмов по приходам, в издании на средства монастыря епархиального печатного органа «Утренняя заря», в пособии вдовицам, в содержании школ, в приемах всего духовенства, и проч. Сторонником этого направления был нынешний игумен о. Харитон. Он мечтал, еще будучи экономом, завести свое издательство, о чем не раз мы беседовали с ним. И когда он стал игуменом, то отчасти и приступил к сему. Были изданы две книги об Иисусовой молитве и иллюстрированный стихотворный альбом видов Валаама. Предполагалось переработанное издание истории Валаама. Книги об Иисусовой молитве получились замечательные, потому что в них вошло все лучшее из святых отцов и творений подвижников о внутреннем духовном делании. Составлялись эти книги о. игуменом Харитоном в течение многих лет, и он мне не раз читал выдержки из этих сборников и спрашивал — не следует ли издать. Это оказалось возможным после того, как на Валаам приехал протоиерей Сергий Четвериков, и они вдвоем проредактировали обе книги. Справедливо названо это издание «Русским Добротолюбием». Еще издана отцом Харитоном книга о валаамской смуте из-за стиля.

Справедливость требует отметить, что в довоенное время Валаам принимал участие в миссионерской работе среди карел, производившейся прежним Финляндским архиепископом, ныне патриаршим местоблюстителем, Блаженнейшим митрополитом Сергием. Работали главным образом два иеромонаха, Исаакий и Варсонофий, знавшие финский язык. Ответственным ближайшим исполнителем указаний архиепископа Сергия был его викарий, епископ Киприан. Для карел был составлен алфавит из русских букв, построено много прекрасных школ и переведены богослужебные книги и нотные песнопения на финский язык, что является уже заслугой братства преподобных Сергия и Германа Валаамских.

В 1926 году впервые и на Валааме начались в одном из храмов богослужения на финском языке, которые совершались отцом иеромонахом Исаакием, а пели по-фински несколько человек, в числе которых пришлось быть и мне.