Об исцелении скорченной женщины

Евангельское чтение сегодняшнего дня повествует нам о том, как Иисус Христос исцелил женщину, страдавшую духом немощи в течение восемнадцати лет. Это была скорченная, согбенная низко, всегда видевшая перед собой только землю, страдалица. Господь – Врач душ и телес наших, Который ведает все наши скорби и болезни, сказал о ней, что она, будучи связана сатаной, страдает так уже 18 лет. В отличие от большинства больных, окружавших Спасителя, эта женщина не просила исцеления. Скорее всего, она даже не видела, Кто вошел в синагогу, имея взгляд свой всегда обращённый долу. Господь Сам, увидев ее, призывает к Себе и прекращает ее многолетние страдания словами: «… женщина! ты освобождаешься от недуга твоего, и возложил на неё руки; и она тотчас выпрямилась, и стала славить Бога» (Лк.13:12,13).

Большинство из нас – люди относительно здоровые, по крайней мере дееспособ-ные. И мы не всегда можем в полноте понять, как трудно бывает таким инвалидам. Как они себя чувствуют, о чем переживают и печалятся такие страдальцы. Для этой скорченной женщины, которой и дышать-то трудно, и самые обыденные действия – постоянная скорбь. Постоянная опасность: как бы не споткнуться и упасть? Возможно, упав, она даже не смогла бы встать сама без посторонней помощи. Скорби и страдания каждый день сопровождают таких страдальцев. Один мой знакомый признавался, что он только тогда начал отчасти понимать, как невероятно тяжело жить таким людям, когда сам получил всего лишь перелом руки. Чего, например, ему стоило самому надевать носки и брюки одной рукой, не говоря уже о другом.

Господь пожалел несчастную женщину. Возможно, она по возрасту годилась Ему в матери, или вид ее был столь смирен и скорбен, что привлек внимание Спасителя. Сама она не просила и не ждала исцеления. Тихо и покорно несла свой крест, стараясь не обременять никого. Не чаяла она привлечь чье-нибудь внимание. Сам Господь призывает ее к Себе и прекращает ее многолетние страдания. Может быть, люди, бывшие в синагоге, услышав, как зовет ее Учитель, подвели ее к Нему. Со страхом и осторожностью приближалась она к Учителю, недоумевая, откуда вдруг столько внимания к ней. Господь Сам умилосердился о ней. Как милостив и нежен бывает Господь ко смиренным. Конечно, Он и ранее помогал, и сопереживал ей в крестоношении, в ее многолетнем безысходном подвиге. И если бы тысячу раз надо было Господу пострадать за ее избавление, то Он тысячу раз сделал бы это.



Но почему же один человек, начальник синагоги, не порадовался счастью изму-ченной женщины, почему другие, противящиеся Господу, не радовались с остальным народом видя славных дела Мессии? Потому что прикрывали собственную черствость и эгоизм якобы ревностью о соблюдении закона. Но Господь, обличая их, справедливо называет их лицемерами, потому что совсем не о законе они радеют. Им, просто нет дела до чужого горя и до чужой радости. Но вот осла бы своего, случайно упавшего в колодец в день субботний, стало бы жалко, и никакая суббота тут не помешала спасти свое добро. «И когда говорил Он это, все противившиеся Ему стыдились; и весь народ радовался о всех славных делах Его» (Лк.13:17).

Как часто, братия и сестры, и мы с вами заслуживаем звания лицемеров, прикрывая недостаток своей любви к ближним каким-либо оговоркам, на первый взгляд, такими праведными! Смотрите, ведь если бы тот начальник имел бы сострадание, сопереживание несчастной женщине, то как бы он, вместе со всеми, обрадовался такому чуду. Был скорченный, несчастный человек и вдруг выпрямился, стал здоровым, красивым. Какая была бы радость! Да и где это чудо произошло? В его синагоге, где он начальник. Какая честь ему! Радость и довольство были бы в его сердце. Он сам, первый бы оправдал и защитил поступок Спасителя. Ведь, тут такая радость – одним несчастным в Израиле стало меньше! Слава Богу!

Но, увы, нету ничего такого. Сухи и раздражительны его слова. Его глаз видит только одно – непорядок, нарушение. Чужая, не его радость, чужая, не его, слава. И сам он сейчас чужд этому народу. И чудо ему – не чудо, и избавление от страданий его не касается, и Мессия не для него. Но представим на минуту, что та несчастная женщина была бы его жена, или мать, или его сестра. Что восемнадцать лет он бы видел ее страдания, от которых нет избавления. И вот, вдруг, на его глазах, дорогие ему люди получили бы нечаянно чудесное, невероятное исцеление. Случилось бы вдруг невозможное. Тогда какая бы радость охватила его! Возможно даже, он на радостях устроил бы пир для всех!

Хотя, что-то подсказывает мне, что человек, не имеющий любви, даже если что и доброе с ним произойдет, едва ли почувствует благодарность в своем мертвом сердце. Слава Богу, людей, совсем лишенных любви не много. Всё же, в большинстве своем, мы имеем хотя бы немного любви и сострадания. Но как же этого мало! Имеющему – прибавится, если он заботится об этом. От не радеющего, и по сему, не имеющему – отнимется.
Иметь любовь – это значит не только быть обходительным и ласковым в речах. Это значит быть способным отрывать от себя для другого, значит не чувствовать разницы между собой и другим. Когда уже нет расстояния между своим и чужим. Чужое исчезает, оно становится своим. Полнота любови в нашем Боге Троице: «Я и Отец – одно» (Ин.10:30). Поэтому и совершенствоваться в любви нам предстоит бесконечно.

Как же часто мы, братия и сестры, быстры на суд и склонны к укорам других. Мы возмущаемся чужими грехами: «Как можно было так поступать?!», – говорим мы о чужом проступке. Нам кажется, что справедливость дает нам право обличать, выговаривать ближнему. Особенно если мы наделены властью или пользуемся служебным положением, мы уверены, что можем и должны выносить строгое и справедливое замечание в отношении подчиненных и зависимых от нас. Это действительно было бы и справедливо, и похвально, если бы все это предваряла любовь. Но скажи, строгий обличитель, а радуешься ли ты также горячо и искренно успехам, удаче другого? Радуешься ли ты так же сильно, как и возмущаешься, когда у другого все получается хорошо, когда очевидно его старание и усердие. И вообще, видишь ли ты что-нибудь хорошее в том, кого ты охотно обличаешь в неправостях?

Итак, когда мы станем свидетелями какого-нибудь упущения, неправого поступка наших ближних, прежде чем вынести им строгий и справедливый укор, остановимся и подумаем: достаточно ли в нас любви к ним, чтобы поступить так строго, и как нам кажется, справедливо? И если нет, если мы сами недостаточны, и нас, тем не менее, терпят и Бог, и люди – то, может, и нам стоит быть чуть снисходительнее к другим? Быть менее строгим, хотя бы в меру своей такой маленькой любви. Ведь нам, христианам, только любовь, а не закон и справедливость, дает право взыскивать с другого. Вспомним же тогда того угрюмого начальника синагоги, который не нашел в себе ничего лучшего, как только сказать ликующим и счастливым людям в день избавления от горя: «Приходите радоваться в другой день!».

Аминь!