Разделять людей на ближних и дальних - значит закрывать своё сердце для Евангельской любви

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Несмотря на то, что со времени проповеди Спасителя прошло уже более двух тысяч лет, мы всё ещё продолжаем делить людей на ближних и дальних, на достойных нашего сострадания и недостойных, на тех, кого мы принимаем и сочувствуем им своим сердцем, и на тех, кого отвергаем и испытываем к ним неприязнь. И каждый раз, когда мы отвергаем в сердце того или иного человека, которого не считаем своим ближним в сложившихся обстоятельствах, то находим этому здравое, как нам кажется оправдание. Это оправдание становиться нашей внутренней защитой, защитой нашего «я», нашего эгоизма. Ведь, если мы поступим иначе, то наше внутреннее строение, дом нашей души, построенной нами из множества страстей и привычек, предрассудков и страхов, привязанностей, начнёт сотрясаться, готовясь разрушиться и исчезнуть, а вместе с ним, нам представляется, что можем исчезнуть и мы сами.

В нашем ветхом человеке включается закон самосохранения. Наша гордость, наше чувство собственного достоинства, что будет с ними? Нам кажется, что мы станем униженными, отверженными обществом, презренными и слабыми, если будем прощать наших обидчиков, любить своих врагов, над нами будут смеяться и сторониться нас, потому как общество, как раз, привыкло осуждать людей за проступки, справедливо наказывать их, ненавидеть врагов.

Мирские нравы и предрассудки не обновлённого божественной истиной человека, касаются не только тех, кто находиться вне Церкви, но даже тех кто в Церкви, кто служит у престола Божьего, кто ежедневно молится и читает Священное Писание. Люди вне Церкви находятся в недоумении и удивляются тому состоянию наших душ, которое часто противоречит Евангельскому учению. Но сегодня из Евангельской притчи рассказанной Спасителем, мы видим, как мало что изменилось за две тысячи лет. Как тогда священник и левит, оправдывая себя законными предписаниями, поставив их выше простой человеческой любви и сострадания, прошли мимо страдающего от ран человека, так и сегодня, многие из нас, закрывают свои сердца от сочувствия к боли и страданиям других людей, из-за их ошибок и неведения, законно считая это правосудием Божием. Надеясь в таком душевном состоянии соединиться с Тем, Кто однажды, в ответ на желание Своих учеников попалить огнём с неба не принявших их в своё селение, сказал «не знаете, какого вы духа; Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать (Лк.9:55,56)».

К сожалению, надо признаться, что мы не так далеко ушли от нравов тех людей, которые живут вне Церкви. Хотя большинство из нас и оторвалось от грубых низменных страстей, но им на смену пришли другие пороки, они распространились на те свободные пажити нашей души, которые освободились, но остались не засеянными семенами смирения и любви Христовой. Они были отданы нашему эгоизму, нашему превозношению и жестокосердию.

Как не легко, покаявшемуся и оставившему многие греховные пороки человеку, сохранить в себе то первое покаяние и сердечное сокрушение с которым он пришёл к Богу! Ведь мы, со всеми Церковными Таинствами и с бесчисленно изливающимися на нас Божьими милостями, часто находимся в опасности превратиться в бездушных и жестокосердных эгоистов, надеющихся оправдаться перед Богом своими внешними покаянными молитвами, соблюдением постов и церковных правил. И в этом случае, к нам также могут быть отнесены слова Спасителя: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды. Фарисей слепой! очисти прежде внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония. (Мф.23:25-28)». Под этот Божий суд попали священник и левит из сегодняшнего Евангельского эпизода, которые прошли мимо умирающего человека. Они соблюдали внешний закон, приносили жертвы Богу, постились и омывались по всем правилам, и казались праведниками в глазах людей, но пустыня и безлюдность открыла их внутреннее состояние души.

Как часто и нам, трезвение и уединение, пустынная безмятежность нашего сознания, удалённого на короткое время от полюбившейся нам суеты и попечений этого мира, открывает похожую картину, в которой мы видим свою израненную от мысленных разбойников душу, и вскоре, подобно священнику и левиту, проходим в страхе и смущении мимо неё, как будто увидели нечто ужасное, чужое и неприятное для глаз, отказывая ей в сострадании и оплакивании, спеша на торжища этого мира, где столь привычная и излюбленная нами «похоть плоти, похоть очей и гордость житейская (1Ин.2:16)».

Трудно сказать, сколько раз было бы полностью истреблено человечество собственной враждой, или Пилатовским равнодушием к распинаемой и попираемой людьми Евангельской любви, ради собственного покоя и безопасности, если бы не добрый Самарянин, который, по святым отцам, есть образ Христа, всегда с любовью пекущийся о Своём израненным грехом творении, которое стало абсолютно бесчувственным даже по отношению к самому себе, подобно беснующемуся, который в помрачении причиняет себе многие раны, будучи уловлен дьяволом к самоуничтожению.

«Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе». После многих наших грехопадений, Господь как добрый Самарянин, перевязывает наши раны и передаёт нас снова и снова в гостиницу, символ нашей временной земной жизни в этом рассказе, тем самым, не переставая заботиться о нашей душе, не желая её погибели. Он снабжает нас всем необходимым в этой земной жизни ради продолжения нашего покаяния и спасения души.

«Кто из этих троих, - спрашивает Христос книжника, - думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам? Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же (Лк.10:33-37)». В перспективе вечного бытия человека, конечно же, нет, и не будет для нас ближе Христа, когда с момента нашей смерти откроется для нас обман этого временного и ограниченного мира, пытавшегося закрыть от нас Любящего Христа. Нам станет больно до глубины души за те наши поступки, которые оскорбляли и огорчали распятого и страдающего за наши грехи Христа. Этот наш диалог с Богом уже будет вестись не на языке закона и правил, где некоторые из нас хотели бы оправдаться, а на языке любви, которым Он говорил с апостолом Петром, после его отречения: «Симон Ионин! любишь ли ты Меня? [Петр] говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя (Ин.21:16)». Сможем ли и мы также как Пётр искренне ответить Спасителю? Не обличит ли нас совесть в том, что мы даже не искали Его в этой жизни, ни Его Самого, ни Его Правды, не говоря уже о любви к Нему, всегда ставя себя и свою человеческую правду превыше Евангелия.

Наша правда почти всегда идёт в противоречие с Правдой Божией, если к нашей душе никогда не прикасалась божественная любовь. В своей правде мы чаще всего говорим на языке закона и немилосердной праведности, неизбежно противоречащей Божественной любви и милосердию. Наш внутренний гордый фарисей, подобно Евангельскому, из эпизода с блудницей, омывшей ноги Христу, постоянно разделяет тех, кто достоин Божьей Любви, а кто нет. Он, как гордый херувим с мечом своего осуждения, стоит перед вратами Божьего милосердия, решая кого впускать в эти врата, а кого нет. «Видя это, - говорится в Евангелии, - фарисей, пригласивший Христа, сказал сам в себе: если бы Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница (Лк.7:39)». На высказанный в душе помысел фарисея, основанный на его правде, Христос, говорит ему такие слова: «видишь ли ты эту женщину? Я пришел в дом твой, и ты воды Мне на ноги не дал, а она слезами облила Мне ноги и волосами головы своей отерла; ты целования Мне не дал, а она, с тех пор как Я пришел, не перестает целовать у Меня ноги; ты головы Мне маслом не помазал, а она миром помазала Мне ноги. А потому сказываю тебе: прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало любит. Ей же сказал: прощаются тебе грехи (Лк.7:43-48)».

Недостаток в нас любви не может быть покрыт никакой нашей правдой, никакой внешней праведностью, а только слёзным покаянием и смирением перед Богом. Господь прощает нам любые грехи, когда видит наше искреннее покаяние, наше стремление к Нему, наше благодарное служение Ему. Ведь только таким образом пробуждается наше сердце от греховного окаменения, и мы идём навстречу Живому Богу, Живой Личности, Христу, передавая всех и вся в Его любящие руки, отдавая весь суд правде Божией, а не своей. В противном случае, нас ожидает постепенное ожесточение нашего гордого сердца, которое сначала осуждает и разделяет людей вокруг себя на своих и чужих, а со временем, заставляет уже нас, в нечувствии, проходить мимо умирающего ближнего, в котором духовно отражается, как в зеркале, мертвоё состояние нашей души, о котором Господь сказал в Откровении: «знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв (Откр.3:1)».

Наше естество, преображенное Божественным Светом, располагает наше сознание и волю, не только к сохранению и продолжению нашего молитвенного подвига, но и к памяти и сохранению в нас чувства сострадания, как по отношению к собственной больной душе, так и по отношению к нашему ближнему, который также, как и мы страдает от собственных грехов и демонов, которые как разбойники нападают на каждого из нас, оставляя лежать израненными на соблазн и осуждения одних людей и на чувство сострадания и милосердия к нам других. На тех, кто проходя мимо нас, ещё разделяет людей на ближних и дальних, и закрывает своё сердце для Евангельской любви, и на тех, кто в сострадании к нам и молитве за нас к Богу, выбрали своим ближним Христа и Его Евангельские заповеди, соблюдая которые, они пребывают во Христе, и Христос в них. А «кто говорит, что пребывает в Нем, - пишет апостол Иоанн Богослов, - тот должен поступать так, как Он поступал (1Ин.2:6)». Аминь.

Автор: Иеромонах Игнатий (Смирнов)