Паломническая традиция на Валааме. Часть 1

Спасо-Преображенский Валаамский монастырь, основанный по преданию иноками-миссионерами преподобными Сергием и Германом ещё во времена Крещения Руси при учреждении епископской кафедры в Новгороде Великом в конце Х века, традиционно является одним из главных центров паломничества на северо-западе России. Достаточно отметить, что в 2023 году Валаам посетили более 176 000 человек!

Расположенный на живописных скалистых островах Валаамского архипелага, надёжно укрытый от мира водами Ладожского «озера-моря», сочетавший все возможные формы иноческой жизни (общежительную, скитскую и отшельническую), он часто именовался русским «Северным Афоном».

Полная драматизма судьба монастыря, отмеченная как периодами расцвета, так и полного запустения, отразилась и в истории развития паломничества на Валаам. Условно можно выделить несколько крупных этапов в складывании валаамской паломнической традиции.

На протяжении всего Средневековья «Спасов монастырь на Валааме», именуемый в одном из памятников конца XV – начала XVI веков «честною и великою лаврою», с его святынями и храмами привлекал к себе сердца православных христиан. Можно предположить, что в основном это были обитатели окрестных приладожских земель и более широко – всего Северо-Запада Руси, в первую очередь те, кто стремился к монашеству. Жития преподобных Александра Свирского, Савватия Соловецкого, святителя Геннадия Новгородского, проведших на Валааме часть своего земного пути, дают понять, что высокая духовная жизнь валаамского братства, его хозяйственная роль (в начале XVI века по количеству земельных владений обитель входила в дюжину самых богатых монастырей Новгорода) сообщали ему большую известность.

Ситуация принципиально изменилась в XVII столетии, когда монастырь был разрушен до основания, а острова архипелага, равно как и всё Северное Приладожье, отошли во владение королевства Шведского. В тот период значительная часть православного карельского населения (наиболее крепкая в исповедании своей веры), не желая оставаться под властью лютеран, переселилась в тверские и новгородские земли. Многие из тех, кто остался, на протяжении последующих 100 лет перешли в лютеранство.

После возвращения Валаамского архипелага Петром I в состав Российской империи и начала возрождения на нём с 1716 года православного мужского монастыря, паломничество на Валаам вновь начало оживать, но очень медленно. Отцы-строители Валаамской обители в XVIII веке отмечали общее равнодушие окрестного населения к нуждам иноческой братии (отношения налаживались, но носили преимущественно экономический, а не духовный характер).

Положение изменилось с приходом на Валаам в 1782 году знаменитого саровского старца Назария. За годы своего игуменства преподобный Назарий сумел до такой степени наладить духовную и богослужебную жизнь вверенного ему братства, что слава Валаама вновь начала расходиться по России.

Не малую роль сыграла здесь выдающаяся личность самого старца. В трудное для Русской Церкви и русского иночества время второй половины XVIII столетия, когда, казалось, на веки «оскуде преподобный», он явил собою такую высоту и красоту христианской жизни, что к нему стали тянуться не только люди, ищущие монашества, но даже петербургские вельможи (своей прозорливостью преподобный Назарий был известен императрице Екатерине Великой). «Простец» Назарий, родившийся в семье деревенского церковного причетника, подружился с митрополитом Петербургским Гавриилом – одним из умнейших и образованнейших иерархов Русской Церкви. Поэтому владыка также способствовал развитию паломничества на Валаам, хотя всегда подчёркивал, что именно удалённость от мира, «пустынность» – одно из важнейших качеств Валаама, делающее его особо удобным для иноческого жития.

В 1819 году, при преемнике старца Назария игумене Иннокентии, Валаамскую обитель посетил император Александр I. Это было первое в истории Валаама монаршее паломничество. И было оно столь оригинальным, столь не похожим ни на древнерусские, ни на имперские царские богомолья, что на века запечатлелось в народной памяти. Александр I прибыл на Валаам из Сердоболя (в настоящее время – Сортавала) со «свитой», которая состояла из одного человека. Это был камердинер царя. Государь заранее просил принять его как простого паломника, «высочайших почестей не воздавать и руки не целовать». Братия, сопровождавшие царя на острове, буквально вели стенограмму его визита (сейчас этот документ находится в Национальном архиве Республики Карелия). Монахи были поражены благоговейным смирением «победителя Наполеона и усмирителя Европы». Позже, к 1858 году, когда на Валаам готовился приезд Александра II, эту рукопись отредактировали и издали отдельной брошюрой. Она содержит несколько трогательных эпизодов монаршего паломничества. Например, когда Государь пришёл для духовной беседы к пустыннику Николаю (Смелову), старец-схимник от чистого простого сердца преподнёс царю в виде угощения три репы со своего огорода. Столового прибора в лесной пустыньке не было (монахи пользовались только деревянными ложками). Александр I нисколько не смутился, сказав: «Я – солдат и съем по-солдатски». После чего очистил кожуру репок зубами и «потрапезовал».

В целом монастырь произвёл на императора столь приятное впечатление, что по возвращении в столицу он одарил братство многими милостями: организовал строительство в Петербурге Валаамского подворья с часовней и домом для братии, возвёл обитель в 1-й класс, что обеспечило возможность расширения штата и получения значительно большего денежного содержания из казны, повелел внести имена преподобных Сергия и Германа Валаамских в месяцеслов для общецерковного почитания (до этого им молились как местночтимым святым). Эти обстоятельства весьма способствовали росту известности Валаамской обители как в Петербурге, так и во всей Российской империи.

Рассматривая паломничество на Валаам как отдельное явление, нельзя не отметить, что свои основные черты и специфические особенности оно приобрело в период с середины ХIХ века по 30-е годы ХХ столетия, с эпохи игумена Дамаскина, выдающегося христианского подвижника и талантливого администратора.

Важнейшим событием стало открытие в 1843 году регулярного пароходного сообщения на линии Петербург-Валаам. До этого желающие посетить обитель были вынуждены посуху добираться до побережья Ладоги (чаще всего – до Сердоболя, расположенного в 42 км к северу от Валаамского архипелага), и уже оттуда на монастырском «галиоте» или на карельской «сойме» (местное название большой парусно-гребной лодки) идти на Валаам. Подобное путешествие было не только утомительным, но и далеко не безопасным: Ладожское озеро известно своим непредсказуемым характером – с сильными штормами, внезапно налетающим порывистым ветром и частой сменой погоды.

С открытием постоянного пароходного сообщения паломничество на Валаам стало более простым и доступным. Два раза в неделю от Калашниковской (ныне – Синопской) набережной, где располагалось подворье монастыря, на Валаам отправлялся пароход . Маршрут его, как правило, проходил по Неве до города Шлиссельбург и далее по Ладоге до острова Коневец с его знаменитым Рождество-Богородичным монастырём, от Коневца же паломники либо направлялись прямо на Валаам, либо совершали заходы в Кексгольм (в настоящее время – Приозерск) и другие прибрежные поселения. Подобное путешествие было, по воспоминаниям современников, приятно для души, а иногда и просто – «восхитительно». Впрочем попасть в шторм на пароходе, а не в лодке-сойме, было тоже страшно и тяжело.

В тот период была заложена определённая форма существования островного братства, сохраняющаяся и поныне, связанная с периодом навигации на Ладожском озере: с ноября по апрель – практически полная изоляция, «пустынное житие», с мая по октябрь – напротив, постоянный поток гостей, широкое служение миру.

Наибольшее число паломников прибывало на Валаам в дни его летних престольных праздников – 11 июля (преподобных Сергия и Германа) и 19 августа (Преображение Господне). Известно, что уже к концу 50-х годов ХIХ века в это время число посетителей монастыря доходило до 6 тысяч человек. Традиционно много паломников собиралось на Валааме ко дню Всех святых, когда престольный праздник отмечает самый первый и большой скит обители. Всехсвятский скит имеет строгий устав: мужчины могут попасть него в определённые часы по благословению, а женщины только раз в год, на престольный праздник. В этот день, как ранее, так и сейчас, огромный крестный ход идёт из монастыря к скиту (3,5 км), чтобы вместе с братией принять участие в Литургии, а затем разделить праздничное угощение.

Для приёма такого большого числа гостей в монастыре в 50-60-х годах XIХ века были специально построены 2 гостиницы. Первая – её называли «Зимней», так как номера отапливались – разместилась в непосредственной близости от центрального монастырского комплекса и была рассчитана на 100 номеров (к началу ХХ века её вместимость после крупного расширения была увеличена до 250 номеров). Вторая гостиница – или Странноприимный Дом – была построена неподалеку от пристани, в неё селили финскую бедноту – неправославных жителей окрестных приладожских земель, приезжавших на Валаам немного «подкормиться» и получить даровые лекарства и медицинскую помощь. В 1900 году рядом с просторной кирпичной «Зимней» была возведена ещё и одноэтажная деревянная «Летняя» гостиница.

Петербургский журналист-народник (впоследствии – советский детский писатель) Сергей Григорьев-Патрашкин, в 1913 году с доброй иронией описывал монастырскую гостиницу: «Вместо швейцара – монах в клобуке. Глаз у него зоркий и намётливый: надо знать, как какого гостя поместить, а всё же на лице его застыла спокойная улыбка. На стенах «гостиной» вместо реклам швейцарского шоколада и духов (…) развешаны описания верных способов достигнуть вечного блаженства. На лестнице – печатное объявление: отец, заведующий гостиной, просит, уходя из номеров, закрывать окна, во избежание пропажи мелких вещей и съестных припасов, уносимых воронами. Как хорошо!».

В это же время определился, так сказать, основной контингент посетителей Валаамского монастыря, характерный и для наших дней.

Большую часть паломников составляли тогда «богомольцы-поклонники»: представители духовенства, крестьяне, мещане, столичные рабочие, благочестивое купечество – словом, все те, кто прибывал на остров (часто – по обету) с целью поклонения валаамским святыням и участия в монастырских богослужениях.

Другую категорию гостей Валаама, с каждым годом всё возраставшую, именовали в ХIХ веке «путешественниками» (в наши дни более употребим термин «туристы»). Суровая красота карельской природы в сочетании с таким же суровым и стройным образом иноческой жизни, исполненный поэзии путь по Неве и Ладожскому озеру, особая торжественность монашеских богослужений, чуждых всякой вычурности и суетности, скромность, благожелательность и трудолюбие братии привлекали на Валаам дворян, представителей творческой и научной интеллигенции (как правило, из Петербурга и Москвы). Многие из этих людей стремились просто отдохнуть, посетить Финляндию, полюбоваться чудесными видами Валаама. К Церкви и монашеству их отношение зачастую было или равнодушным, или достаточно скептическим.

Пользовавшиеся большой популярностью в периодической печати второй половины XIX – начала ХХ века очерки и путевые заметки путешественников на Валаам рисуют нам замечательную картину всего спектра восприятия Валаамской обители в сознании русских людей предреволюционного периода. Игумены и братия радушно принимали абсолютно всех гостей, стараясь никого не оттолкнуть и всем уделить должное внимание.

Благодаря этому в произведениях русских художников Ивана Шишкина, Федора Васильева, Архипа Куинджи, Николая Рериха, композиторов Петра Чайковского, Александра Глазунова, писателей Николая Лескова, Василия Немировича-Данченко, Ивана Шмелёва навсегда запечатлелся образ «Северного Афона», как стали называть Валаам к концу XIХ века.

Традиционно любили посещать Валаамский монастырь его ближайшие соседи – карелы и финны, как православные, так и лютеране.

Ещё одной интересной категорией валаамских паломников стали студенты Петербургской духовной академии. Дело в том, что с 1887 по 1892 годы ректором академии являлся один из выдающихся иерархов Русской Православной Церкви митрополит Антоний (Вадковский). Будучи потомственным священником и великолепно образованным человеком, он близко к сердцу принимал духовное состояние семинаристов и академистов, многие из которых, увлекаясь «модными идеями», утрачивали веру в Бога и даже вставали на путь атеизма. В 1892 году была учреждена новая епархия – Финляндская и Выборгская. И владыке Антонию поручили её возглавить. На этом посту он хорошо познакомился с жизнью епархиальных монастырей и всей душой полюбил Валаам. Даже для своего летнего отпуска он предпочитал выбирать отдых в отдалённом Ильинском скиту Валаамского монастыря. Что утешало и вдохновляло русского архиерея конца XIX века? Об этом можно судить по дошедшим до нас письмам митрополита Антония с Валаама к родителям: «Я живу теперь всё равно, что на море. Ладожское озеро столь обширно, что в некоторых местах берегов не видно. На одном из уединённых островов этого маленького моря и находится теперь моё местопребывание. (…) Озеро теперь живое. (…) Оно пенится, бурлит и говорит. Я люблю слушать этот говор. Здесь совсем можно жить по-философски. Я провожу время без всякой помехи, как мне хочется, читаю, гуляю, размышляю и даже пою. Мне так хорошо, радостно и уютно здесь, что я с большим горем покину этот милый островок».

Впоследствии, будучи митрополитом Санкт-Петербургским, первенствующим членом Синода, владыка Антоний всех студентов Петербургской духовной академии благословлял непременно посетить Валаамскую обитель. Позже к ним стали присоединяться студенты Московской академии. С радостью можно отметить, что традиция паломнических поездок выпускников духовных школ на Валаам продолжается и в наши дни.

И, наконец, к совершенно особому разряду паломников следует отнести «высочайших гостей»: российских императоров, великих князей, представителей власти (генерал-губернаторов, министров и т. д.), сотрудников дипломатических миссий других государств.

Специфическое административное положение Валаамского монастыря, оказавшегося с 1809 года в составе Великого княжества Финляндского, где, несмотря на присоединение к Российской империи, государственной религией по-прежнему оставалось лютеранство, заставляло валаамцев в сложных ситуациях обращаться непосредственно в Санкт Петербург и лично к Государю. Таким образом, Валаамская обитель была хорошо известна при Дворе. Это особое попечение о Валааме, сохраняемая религиозность семьи Романовых, и, конечно, высокий строй монашеской жизни в обители способствовали росту популярности монастыря в высших кругах российского общества. Из императоров на Валааме были все Александры: Александр I, Александр II и Александр III (мальчиком). Кроме них монастырь в разное время посетили еще 19 членов семьи Романовых. Число насельников монастыря в это время превышало тысячу человек, и все сферы деятельности, связанные с приёмом паломников (обслуживание гостиниц, трапезных, и т. п.) обеспечивались силами братии и трудников.

Продолжение следует...