Зимняя война: Последний удар колокола

Из доклада наместника Валаамского монастыря иеромонаха Исаакия настоятелю игумену Харитону со старшей братией о эвакуации с Валаама монастырского имущества 13–21 марта 1940-го года.

13-го марта 1940-го года мы по радио узнали, что подписан мирный договор между Финляндией и Союзом Советских Республик. В 12 часов того же дня по радио узнали о чрезвычайно тяжёлых условиях мира для Финляндии и, в особенности, для нас, – валаамцев и карел, – так как вся Карелия с монастырями Валаамским, Коневским и Линтульским отошли к Совдепии. Но узнали также, что даётся еще несколько дней сроку желающим для отъезда и увоза своего имущества с уступленной территории в Финляндию.

14-го марта, утром, состоялось наше собрание, на котором присутствовали отцы Игумен, Наместник, Казначей и Эконом. Решили Казначею по болезненному состоянию оставаться в Тайпале, а другим ехать эвакуировать с Валаама монастырское имущество. С этой целью в тот же день прибыли в Саариярви. По пути о. Игумен, почувствовав свою болезненность увеличивающуюся, решил вернуться обратно, отправив нас двоих с о. Экономом.

Напутствованные благословением и молитвами о. Настоятеля, мы с караваном автобусов прибыли вечером этого же дня в г. Ювяскюля. Отсюда по телефону мы сообщили в Церковное управление о цели нашей поездки, прося возможных указаний. От архиепископа Германа узнали, что Правительство сделало Церковному управлению распоряжение об эвакуации Валаамского имущества.

Из Ювяскюля до Яккима наш путь по железной дороге был медлителен и затруднителен до крайней степени, а временами терялась всякая надежда на достижение цели, но за молитвы отца Игумена и братии, Господь помогал нам, и мы преодолевали самые трудные препятствия.

В 4 часа пополудни 16-го марта прибыли на Валаам. Погода была солнечная, тихая. Ширь Ладоги и Валаамский архипелаг предлагали нашему взору, после сорокадневной разлуки с Валаамом, редкую красоту, но мы этого не замечали. Наши думы были всецело погружены в предлежащую нам работу, которая ожидала нас.

Мы разделили сферы нашей деятельности: отцу Эконому – хозяйственную часть, а Наместнику – церковную. По льду автомобили мчались взад и вперёд по ходу высшей скорости, вывозя имущество. Путь от Лахденпохья до Валаама, несмотря на хорошую погоду, представлял трагическую картину. Местами верхний слой льда был пробит. По дороге то и дело встречался замёрзший от изнеможения павший скот.

В монастыре уже была начата эвакуационная работа до нашего приезда. 15-го марта по распоряжению военных властей эвакуированы были рогатый скот и лошади, кроме одной. Лучшие продукты: чай, сахар, рис, пшеничная мука и т.п. были вывезены военными. Кроме сказанного, в день нашего приезда было отправлено с Валаама церковных вещей на трех автомобилях, а также военными отдельно аптекарский товар.

На Валааме во главе отряда солдат работали иеромонахи Пётр и Павел. Здесь мы встретили наших отцов-иноков: Иеракла, у которого уже были приготовлены сани для выезда на лошади, и Симфориана, который тоже готовил к вывозу контору эконома. Испросив у Бога помощи, мы начали свою работу. Началом работ было снятие иконы Казанской Божией Матери в верхнем соборе и бронзового (тонного) паникадила, разобрав оное на части.

Нижний собор буквально был завален иконами, книгами, стенными часами, картинами, люстрами, подсвечниками, лампадами, коврами, священными облачениями, музейными вещами и прочим. Всё требовало упаковки, скорой, возможно бережной, и немедленной отправки с Валаама в Лахденпохья и погрузки в вагоны.

Сначала вывоз имущества казался невероятным выполнением поставленной нам задачи, т.к. времени до сдачи Валаама, как говорили, остались одни сутки, и в средствах передвижения ощущался недостаток. Упаковка, кроме того, шла медленно, ибо всю библиотеку и ризничную церковную утварь, а также музейные вещи надо было извлекать через тесное отверстие соборного подвала, где люди, группа в десять человек, из-за сжатости воздуха менялись через каждый час.

Книги тут же в алтаре клались в мешки, а прочее упаковывалось в ящики, тюковались в церковные ковры, дорожки, пелены, использовалось все, чем можно было предохранить вещи от порчи. Киоты, рамы и стёкла оставляли, чтобы упаковка шла успешно и осколками не попортила икон…

17-го числа утром выехал с Валаама на лошади с поклажей монах Иеракл в Лахденпохья и далее в Каннонкоски. Мы узнали, что сдача на Мантинсаари военного и другого имущества происходит медленно, и что остров Ристисаари будет сдан 18-го марта, а Валаам 19-го около 10 часов утра. Следовательно, наша работа продлится еще на двое суток.

Теперь мы вздохнули свободнее, имея надежду вывезти больше монастырского имущества для существования братии. Когда военное имущество было почти увезено, в наше распоряжение поступило много рабочей силы и грузовых автомобилей. От заведующего хозяйством 3-го полка береговой охраны вышло распоряжение, что можно вывозить весь запас монастырского провианта, медную посуду целиком и прочее, что только успеют, кроме мебели.

Этим мы и занялись, напрягая все силы, чтобы сделать всё возможное, чтобы взять церковную утварь, библиотеку, архив, рухлядный товар: кожу, запасы мануфактурного товара, обуви, одежды и прочего. Извлечение посудин постного масла из кладовой сначала казалось невозможным, но энергичная работа всё преодолевала, и хороший успех был результатом.

Кроме библиотеки, было взято в разной пропорции из амбарного склада книг монастырских изданий на финском и русском языках. Иконная лавка монастыря была опустошена. Заботу о спасении от поругания составляли церковные святыни – извлечение святых мощей из-под алтарных престолов, что было поручено иеромонаху Петру. Из Гефсимании хотели взять целиком иконостас, но это не удалось за отсутствием инструментов.

Нужно было взять часть колоколов, которые были по силам для погрузки, от снятия же крупных с колокольни за неимением времени пришлось отказаться. Из церкви Никольского скита до нашего приезда были сняты колокола, кроме большого, и подвезены на лёд, чтобы последняя лошадиная колонна их подобрала, но они там и остались, как мне передавали по оставлении Валаама.

18-го до 12-ти часов дня в главных чертах эвакуация товаров подходила к концу, но экономские запасы, в келиях настоятельских, царских, наместничьих и прочей братии оставалось всё почти нетронутым. Здесь предстояла еще работа спасти то, что можно. По совету полковника Ярвинена «лучше не оставаться на Валааме до последней крайности», о. Наместник выехал около полудни, оставив действовать отцов Эконома, Петра, Павла и Симфориана.

Дав распоряжение монаху Симфориану, чтобы сделали двадцать четыре редких ударов в Андреевский тысячепудовый колокол в знак умирающей Валаамской тысячелетней обители, Наместник отправился в нижний собор к раке наших первоначальников, основателей монастыря, преподобных Сергия и Германа, где скорбно помолился, предавая всё на волю Божию. Тяжело было на душе...

Пред мысленным взором пробегали картины прошлого: первое вхождение юношей в этот святой храм, пламенные молитвы в нём у раки Преподобных, пострижение в рясу, мантию, посвящение во иеродиакона и другие переживания. Меня ждал за Рухольными воротами автомобиль.

Колокол печально прозвучал, возвещая смерть обители... Я вынес благоговейно из собора престольные мощи и настоятельский посох – символ игуменской власти, и выехал с Валаама.

Медленно проезжая по острову, через двор конюшенного дома, т.к. всюду стояли наготове грузовики, понемногу мы спустились на лед и оказались около Никольского скита. Погода была солнечная и тихая. Валаам теперь казался красивее, чем когда-либо раньше, и по мере отдаления моего от него чувство разлуки с родной обителью становилось сильнее. Вспомнились слова поэта:

Валаам золотой,
Прости, дорогой.
Отныне Бог твой
Спаситель дорогой.

Прощаюсь с тобой
На сердце с тоской,
Со слезой на глазах,
С молитвой в устах.

Слёзы облегчили тоску и то горькое сознание, что всё наше братство, во главе с отцом Игуменом, лишены навсегда нашего славного и дорогого дома, оказавшись без крова над головой. Воистину эти дни последнего нашего пребывания на Валааме можно назвать днями Иова праведного. Сознание подсказало, что давать волю чрезмерной печали не следует, работы ещё много впереди, и что без воли Божией ничего не бывает.

Использованы фотоматериалы Финского
военного фотоархива SA-kuvagalleria