Письма иеромонаха Афанасия (Нечаева) иеросхимонаху Ефрему (Хробостову) из Парижа на Валаам. Часть 4

10.

Письмо иеромонаха Афанасия (Нечаева) иеросхимонаху Ефрему (Хробостову)

10 января / 23 декабря [1] [1929]

Ваше Высокопреподобие, Всечестнейший Батюшка, Отец Ефрем!

Вчера в своей келлии я принимал архиепископа Александра [2], назначенного пока в Брюссель, вместо в Бозе почившего отца [Петра] Извольского [3]. Владыку Александра очень холодно приняло наше институтское начальство и даже демонстративно выказало это. А мы, студенты, напротив старались оказать ему внимание, вот и устроили чай у меня без начальства своего. По этому поводу я ездил к Митрополиту [Евлогию], который очень огорчился таким непочтением наших властей к архипастырю и одобрил образ действий наш. Попутно я попросил у него прощения за причиненное огорчение в прошлом и сказал, что без его благословения предпринимать ничего не буду. Он был очень ласков и сказал, что вполне сочувствует моему положению, не считая его ненормальным, но по нужде и ему самому приходится жить совсем не так, как в прежние времена жили архипастыри. На второй день Владыка Евлогий служит у нас в обители и рукоположит отца Михея во дьяконы. Приедет петь студенческий хор.

За чаем было много студентов и Владыка Александр долго беседовал с нами. Рассказал много интересного, и я поделюсь с Вами. Он ведь был на Аляске, я спросил его, какая память сохранилось там о Валааме. Он рассказал, что там на острове Еловом сохраняется могила отца Германа [4], который почитается населением святым, туда стекаются на поклонение, берут землицу с могилки и рассказывают о многих чудесных исцелениях.

Владыка Александр был на Афоне и пережил там много огорчений. Его не допустили служить из-за того, что он служил с [Константинопольским] Патриархом, который служит по новому стилю (кроме Пасхи). И сам Владыка Александр, когда поехал на пароходе греческом в канун Рождества по новому стилю, по просьбе пассажиров – 500 человек православных греков – отслужил по-гречески всенощную. А Афонцы признают новый стиль еретическим, не говоря уже о Пасхе. Но имя его упоминали за [ектениями], давали целовать Евангелие во время входа и пр. – оказывали почтение, но от сослужения отказались. Владыка Александр объясняет это только невежеством Афонцев.

А наше начальство вообще, будучи либерально настроено, недолюбливает иерархов, монахов и вообще (чисто) церковное. Об этом много надо было бы писать. Расскажу, когда приеду, если только это вообще удастся.

Владыка Митрополит сказал мне, что он вообще сомневается просуществует ли институт долгое время. Он соблазняется построить доходный дом на подворье, как ему предлагают некоторые [капиталисты], но люди [церковные] видят в этом гибель подворья. Главное то, что наша профессура отступает от чистоты святоотеческого смиренномудрия и потому не может быть духовными вождями студентов, кои настроены более церковно. От того у нас два лагеря – профессора и студенты – вот и обнаружилось это, когда появился Владыка Александр.

Еще Владыка Александр говорил, что Митрополит Елевферий написал Владыке Евлогию по приезде из России, что там подавляющее большинство за Митрополита Сергия, а около Митрополита Агафангела было очень мало, и около Арх[иепископа] Григория.

Еще я спросил его, и он объяснил, что Константинопольская Патриархия имеют общение только с Митрополитом Сергием, а не с живоцерковниками. Владыка Евлогий сказал, что он написал обо мне Епископу Вениамину. Интересно как будет развиваться этот вопрос.

Между прочим, здесь находится бывший келейник Митрополита Платона [5] Иван Власович, который знает Вас как духовника Великого Князя [6], когда Вы были на Кавказе в Тифлисе. Он едет в Америку к Митрополиту Платону, а так как туда пускают по [очереди], кот[орая] наступит только через несколько лет, то он будет рукополагаться во диакона, ибо для священнослужителей [очереди] не существует.

Мать Евгения была очень обижена моим заявлением о желании уйти, но теперь у нас возобновились прежние дружеские отношения. <…>.

Вручаю себя Вашим молитвам. Ваш недостойный послушник иер[омонах] Афанасий.

НАРК. Ф. 762. Оп.1 Д. 138 (1). Лист 131–132 об. Рукопись. Подлинник.

11.

Письмо иеромонаха Афанасия (Нечаева) иеросхимонаху Ефрему (Хробостову)

Б\Д [1929?]

Дорогой Старец! Прилагаю письмо Гринченко. Я уже писал Вам и еще подтверждаю, что я желал бы совсем уклониться от церковно-общественного служения, а теперь объясню и мотивы. Я не имею для того достаточно устойчивого характера и нет во мне определенности, а в Финляндии церковная почва очень скользкая. Я мог бы лишь принимать участие в разработке церковных вопросов в чисто православном духе. Посему очень рекомендую Вам обратить особенное внимание на бр[ата] Леонида. Он имеет большую волю и твердый характер и, как я его хорошо знаю, он держался бы всецело направление отца Игумена. Он человек старой закваски, но без предрассудков и суеверий. Знает жизнь и умеет хорошо держаться среди людей. Я написал пр[отоиерею] Солнцеву, что не может ли он посоветовать, каким образом мы могли бы достать визу к Вам вместе с [Гринченко?], но ответа не получил, хотя писал еще в [ноябре?].

Мне бы хотелось очень, прежде чем решится вопрос о Валааме, знать Ваше мнение о направлении моей деятельности у Вас, принимая во внимание высказанное выше мое откровение Вам о самом себе. Я продумываю всю свою жизнь и вижу в этом главный свой недостаток. Простите за новые осложнения.

Ваш сын, недостойный иеромонах Афанасий.

НАРК. Ф. 762. Оп.1 Д. 138 (1). Л. 128 – 128 об. Рукопись. Оригинал.

12.

Письмо иеромонаха Афанасия (Нечаева) иеросхимонаху Ефрему (Хробостову)

Б/Д [январь-февраль 1929 г.]

Возлюбленный о Господе и дорогой Старец Отец Ефрем! Ваше письмо сказало мне словами то, что сам лишь смутно чувствовал – что я вовсе не прав. И мне очень стыдно, что я нарушил и обет послушания, и безсребрия. Первый – потому что стал выставлять какие-то свои соображения о будущих послушаниях, вместо того чтобы покорно принять решительно все, что ни возложат. А второе, что опять заговорили родственные связи. Но повторяю, что и сам я чувствовал эти уклонение от прямого монашеского пути и писал все же только поверяя Вам, как Старцу, движения души, в надежде на врачевство Ваших советов, которые и приемлю с благодарением Господу Богу и Вам. А вот по части моей характеристики фин[ской] ц[еркви] я совсем не помню, что употребил такое слово, и теперь вижу, что и здесь впал в высокоумие, дерзнув судить о том, что не подлежит моему ведению и на что, следовательно, Господь не дает и достаточно разума. Как странно: пишу, что хочу воздержаться от ц[ерковно]-общественной деятельности, а сам выношу приговор и притом строгий и несправедливой. Это лишний раз подтверждает мою неспособность находить средний «царский» путь, хоть я и думал, что способен на это. Ведь и в недрах Западно-Европейской епархии существует много направлений, и это вполне естественно, но несправедливо через то всю епархию называть именем только одного направления. Впрочем, лучше воздержусь совсем от суждения по сему предмету. Ведь монах, живущий в монастыре, не только не отвечает за церковную политику, но ему не дано и судить о ней. Надо спасать свою душу, а для сего быть послушным во всем, без своего мнения. При том, конечно, и я, и брат Леонид, отдаем себе отчет в суровости жизни, и он даже просил меня с самого начала сообщить, что он с радостью готов нести физические послушания, так как имеет хорошее здоровье, много работал физически в эмиграции и находит это полезным для спасения души. Про меня же Вы, дорогой Старец, по опыту знаете, что поскольку умею, готов с удовольствием работать наравне со всеми, что бы ни пришлось. А насчет продолжения образования, мы оба с ним того мнение, что гораздо важнее богословие созерцательное (монашеское), чем разсудочное (школьное). <...>

Итак, прошу и земно кланяюсь, прося о снисхождении к моему неразумию. И благодарю за наставления, без оных и совсем можно зайти в тупик и в гордыню.

Вы спрашивали насчет Пасхи во франц[узском] приходе. Они хлопочут о новом стиле, но пока его не получили, не служат никак. На новое Рождество они служили простую (не рождественскую) литургию, а на старое Рождество не служили совсем. А на Пасху, если к тому времени им не позволят по-новому, они не будут служить совсем – ни на новую, ни на старую.

Партия казаков в 2 000 человек собирается переселиться в Чили (Южная Америка) и просят с собой священника. Первая группа в 200 человек едет в марте [7]. Владыка советовался со мной насчет отца Михея, моего иеродьякона [8]. Но его находят мало подходящим. Беда, если назначат меня.

Я писал Вам насчет недостатков своего характера. Я, конечно, верю, что с помощью Божией они устранимы. Иначе думать, значит умалять силу Божию. Но она совершается в признании своей немощи... Надеюсь, что Ваша обычная ласковость, дорогой мой Старец, превзойдет мою несуразность и на сей раз. Земной поклон отцу Игумену. Ваш нижайший послушник [иеромонах Афанасий].

НАРК. Ф. 762. Оп.1 Д. 138 (1). Л. 121-122 об. Рукопись. Оригинал.

13.

Письмо иеромонаха Афанасия (Нечаева) иеросхимонаху Ефрему (Хробостову)

Б\Д [с 11 марта – до 5 мая 1929 г.]

Высокочтимый и Глубокоуважаемый Батюшка Отец Ефрем!

Давно уже не писал Вам и спешу поделиться переживаниями и обменяться приветствиями. Думаю, что Вы получили мое письмо со вложением и объяснением. И теперь все больше проникаюсь необходимостью бережного и осторожного отношения к современным разногласиям. Каждый должен, по моему мнению, поступать в меру своего разума и не осуждать другого, хотя бы и расходился с ним во мнениях. Вот и Николай Никонорович Глубоковский [9] пишет мне, что он советует держаться в Финляндии примирительной тактики – в ответ на запрос Высокочтимого Батюшки отца Харитона [Дунаева]. Он написал, говорит, обширную статью [10] и удивляется, почему ее находят неприемлемой для печати, ибо он находит в ней некоторую остроту только для греков, а остальное все казалось бы всем приемлемо. Но я, зная финляндское состояние, думаю, что и ему повлиять не удастся. Он пишет, что, по его мнению, такую примирительную роль могут сыграть монастыри. Это другое дело.

Изучая историю церкви, особенно для своего сочинения о ересях, я вижу, что они зарождались всегда с маленького, а потом к первоначальным вопросам разногласия присоединялись все новые и новые, как ком снегу. Так, по-видимому, случилось уже и с Вашими раскольниками.

Сегодня на именинах у нашего иеросхимонаха Алексия, живущего на подворье, после того как от него отказался приход, я встретил генерала Муратова, бывшего командира яхты Нева, когда на ней посещал Валаам Великий Князь Николай Николаевич [11]. Генерал хорошо помнит Вас и рассказывал в подробностях, как они все, по Вашему предложению пошли ко всенощной под Сергия и Германа 28 июня 1914 г. не раньше 9 часов вечера, и как было очень душно в храме, они стояли до полуночи и дольше, и еле живы пришли домой, то есть на пароход. А Вы, не ложась спать, служили потом еще у себя. Генерал просил передать Вам привет с просьбой благословения и молитв за него.

После Пасхи сразу начнутся экзамены, а заместителя мне не предвидится. Отец Михей [12] рукоположен уже в иерея и назначен на приход в Южную Америку, в Перу с уезжающими туда казаками – 250 человек – а потом их соберется там до 3 000. Правительство дает им землю бесплатно и на первых порах верный заработок. Пока отец Михей помогает мне, заменяет меня три дня в неделю. Но на время экзаменов он уже уедет и мне, как и в прошлом году, не удастся окончить их со всеми вместе, а придется заканчивать летом и осенью.

Болезнь матери Евгении в безнадежном состоянии, а через это затормозилось и дело покупки усадьбы. Она лежит по-прежнему в городе в Париже, а я хозяйничаю в общине. Но последнее время по нескольку дней там не бываю. Там теперь замещает настоятельницу англичанка мать Анастасия. Но ей трудна эта роль и она скоро уйдет в другое место или останется на простом послушании. К Пасхе сама мать Евгения думает возвратиться и управлять <...>.

Завтра, в Воскресенье второй недели, [придет] в нашу обитель профессор гомилетики (Недильский?) и будет произносить проповедь. А потом каждое воскресенье будут приезжать студенты, также произносить проповеди. Так создастся у нас «образцовая» (практикантская) проповедническая кафедра.

Над[ежда] Ив[ановна] К[онстантино]ва [13] пишет, что ее хотят пригласить снова для работы среди карел, но почему-то дело затормозилось. Ей нужна живая духовная работа, как рыба в воде. Если ей не представится такой работы в Финляндии, то можно будет это устроить ей здесь. Как Вы, дорогой старец, отнеслись бы к этому?

Получил от отца Фотия [Яблокова] [14] письмецо и очень благодарю его за ответ, которой вполне удовлетворил нашу художницу.

Один наш студент нарисовал мне большой вид Валаама и отдельно Вашу церковку, и я радуюсь, глядя на них в своей келлии.

Земно кланяюсь Его Высокопреподобию отцу Игумену и всему Всечестному собору. Прошу прощения и благословения.

Любящий Вас сын, Ваш нед[остойный] иер[омонах] Афанасий.

НАРК. Ф. 762. Оп.1 Д. 138 (1). Лист 126-127 об. Рукопись. Оригинал.

Материал подготовлен на основе публикации в журнале «Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2023. Вып. 113. С. 143–170». Автор: Шевченко Татьяна Ивановна, кандидат богословия, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, Москва

Список литературы:

1. Антоний (Блум), митр. Проповеди и беседы. Париж: [Б/и], 1976. -12 с.
2. Афанасий (Нечаев), архим. От Валаама до Парижа. М.: Фонд Духовное наследие митр. Антония Сурожского, 2011. -224 с.
3. Геновефа [(Лаврова)], мон. Воспоминания об архимандрите Афанасии (Нечаеве) // Журнал Московской Патриархии. 1985. № 11. С. 76-79.
4. Евлогий (Георгиевский), митр. Путь моей жизни: Воспоминания Митрополита Евлогия (Георгиевского), изложенные по его рассказам Т. Манухиной. М.: Московский рабочий; ВПМД, 1994. -621 с.
5. Колупаев В. Е. Русские в Магрибе. М.: Издательство «Пашков дом», 2009. -415 с.
6. Кузнецов В. А. Русское православное зарубежное монашество в XX веке: Биографический справочник. Екатеринбург: Барракуда, 2014. – 439 с.
7. Нивьер А. Православные священнослужители, богословы и церковные деятели русской эмиграции в Западной и Центральной Европе. 1920-1995: Биографический справочник. М.: Русский путь; Париж: YMCA-Press, 2007.
8. Онуфрий (Маханов), иеродиак. «Причал молитв уединенных»: Валаамский монастырь и его покровители преп. Сергий и Герман. СПб.: Царское Дело, 2005.
9. Старк Борис, [прот]. По страницам Cинодика // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв.: Альманах. М.: Студия ТРИТЭ; Рос. Архив, 1994. Вып. 5. С. 565—647.

[1] 10 января – это 28 декабря по старому стилю. Возможно, автор письма ошибся.

[2] Александр (Немоловский, 1876-1960), митрополит. II Всеамериканским Собором в Кливленде в 1919 г., избран правящим епископом Североамериканской епархии. Утвержден Патриархом Тихоном в 1920 г. После приезда в США митрополита Платона (Рождественского) передал тому управление епархией, в 1922 г. уехал из Америки. Проживал в Константинополе (1922-1927), участвовал в работе Всеправославного совещания (1923). Был выдворен турецкими властями и переехал в русский Андреевский скит на Афоне. В 1928 г.перешел в подчинение митрополиту Евлогию и был назначен настоятелем Николаевского собора в Брюсселе (с января 1929). В 1931 г. вместе с митрополитом Евлогием был принят в юрисдикцию Константинопольского Патриархата.

[3] Петр (Извольский), протоиерей. Скончался в ноябре 1928 г.

[4] Преподобный Герман Аляскинский.

[5] Платон (Рождественский, 1866-1934), митрополит. В 1920 г. эмигрировал в Северную Америку. В 1922 г. назначен Патриархом Тихоном Управляющим Североамериканской епархией, но в 1924 г. уволен им же. Продолжал управлять епархией вопреки запрету и в 1933 г. объявил Американскую Церковь автономной.

[6] Великого Князя Николая Николаевича (младшего).

[7] В 1929 г. в Перу вместе с генералом И. Д. Павличенко высадилась группа кубанских казаков. Перуанское правительство выделило им для обустройства 15 000 кв. км в восточных предгорьях Анд. Казаки прибыли в Перу со своими священником, врачом и персоналом. Правительство Перу, впечатленное их дисциплиной и сплоченностью, обещало содействие. Однако, в августе 1930 г. в Перу сменился правящий режим и казакам пришлось уехать.

[8] Михей (Ордынцев-Кострицкий, † кон. 1930-х гг.), игумен. В 1918 г. окончил гимназию в Ставропольской губ. В 1922-1924 гг. учился в университетах Польши и Чехословакии. Поступил в бенедиктинский монастырь (Амэй, Бельгия). В сентябре 1928 г. митрополит Евлогий в церкви обители «Нечаянная радость» присоединил его к православию из католичества. 16 ноября 1928 г. пострижен в мантию на Сергиевском подворье. Был вольнослушателем в Свято Сергиевском институте. 26 декабря 1928 г. посвящен во иеродиакона. 11 марта 1929 г. – во иеромонаха. Служил вторым священником в обители «Нечаянная радость».

[9] Николай Никанорович Глубоковский (1863-1937), профессор, доктор богословия, библеист, патролог, историк Церкви. В 1921 г. эмигрировал. В 1923 г. принял предложение занять кафедру Священного Писания Нового Завета на Богословском факультете Софийского университета.

[10] Возможно имеется в виду труд Н.Н. Глубоковского «” Война и мир” в Финляндской Православной Церкви»,

(София, 1929). Это комментарий на книгу иеромонаха Харитона (Дунаева) «Введение нового стиля в Финляндской Православной Церкви и причины нестроений в монастырях: по документам и записям инока» (Аренсбург, 1927).

[11] Летом 1914 г. великий князь Николай Николаевич (мл.) с супругой посещали Валаам.

[12] Иеромонах Михей (Ордынцев-Кострицкий) переселился в Перу в 1929 г. В 1930 г. митрополитом Евлогием направлен в Бразилию. Игумен (1932).

[13] Знакомая Анатолия Нечаева по миссионерским поездкам в 1923-1925 гг. Знала финский и шведский языки, ездила по Карелии с духовными беседами, получила назначение заведующей монастырской школой-приютом в Воскресенском скиту на Валааме.

[14] Фотий (Феодор Яблоков, 1872–1942), иеромонах. Проходил послушание в иконописной мастерской. В 1925 г. назначен и.о. ризничего, в 1927 г. утвержден в этой должности. В 1942 г. пострижен в схиму с именем Феодора.