Вещевая служба Валаамского монастыря

Краткая история службы

В русских монастырях, всю необходимую одежду и другие вещи братия получали на специальном складе — Рухольной, а должность брата, занимающегося этим послушанием, называлась — рухольным. «Вещевая служба — это наше официальное современное валаамское название, а по-монастырски и по-старинке она так и зовётся – Рухольной, от слова рухлядь», — объясняет отец Иоанн, послушавшийся в Вещевой службе.

Традиционно монастыри сами обеспечивали себя одеждой и обувью. По этой причине в обителях существовала масса ремёсел и мастерских: кожевенные, сапожные, шорные, портняжные. В современных больших монастырях обычно имеется только швейная мастерская. Все остальное гораздо проще закупать.
С возобновлением монашеской жизни на Валааме появилось и традиционное послушание рухольного. Через какое-то время монастырю удалось несколько наладить пошив монашеской одежды и приобретение одежды и обуви у производителей. Но структура послушания ещё не была организована и один человек не справлялся с тем объёмом работ, который был необходим для полноценного функционирования этой службы.

В 2011 году переломным моментом в деятельности рухольного склада стало назначение на это послушание игумен Серафима (Звягина). Отец Серафим быстро осознал, что не существует почти никакой организации в работе службы. Вероятно, это было связано с недостаточным финансированием, а также частой сменой послушающихся там братьев. Рухольный был вынужден сам изыскивать способы, как приобрести необходимые вещи и доставить их на остров. К тому же, он всегда сам выдавал вещи со складов. Соответственно, когда по необходимости ему нужно было покинуть остров для осуществления закупок или по другой нужде, то склад закрывался до тех пор, пока он не возвращался. Искать товар тоже нужно было самому, в основном в Санкт-Петербурге. Побыв несколько месяцев на этом послушании, отец Серафим понял, что ситуацию необходимо в корне менять и стал разрабатывать организационную структуру Рухольной.

Первым делом отец Серафим решил поменять название с Рухольной на Вещевую службу, поскольку последнее название более полно отражает её деятельность. Затем он попросил себе помощника, который отвечал за выдачу вещей на складе. Также было изменено время работы службы на более удобное.

Далее отец Серафим организовал учёт выдаваемых товаров. Для этого была приобретена программа ведения складского учёта Polibase. В ней создавалась личная карточка на каждого человека, в которую заносилось всё, что братья или трудники получали на складе. Также в программе фиксировалось поступление товаров на склад, что дало возможность увидеть какое количество товара приобретается в течение года и сколько может потребоваться в следующем году.
Первое время братья выражали некоторое недовольство, связанное с этими нововведениями, особенно это касалось необходимости заполнения бланков-заявок. Но вскоре все к этому привыкли, когда убедились, что вслед за внешними изменениями порядка, последовали ощутимые улучшения. Если раньше, приходя на склад, братьям приходилось смиряться с тем, что испрашиваемые ими вещи либо закончились, либо не находилось нужного размера, то теперь необходимых вещей стало значительно больше.

Отец Серафим приложил много усилий и для организации пошива монашеской одежды. Были испробованы разные варианты, но всё-таки так и не удалось достичь желаемого результата.

В 2013 году начальником Вещевой службы вместо отца Серафима стал его помощник — монах Евстафий. Ему подчиняются швейно-ремонтная мастерская на острове, швейная мастерская на Петербургском подворье, два помощника, отвечающих за выдачу товаров и вещей со склада, помогающих в их приобретении, а также доставке товаров на остров и непосредственно на сам склад.
Все необходимое, по большей части, приобретается через Службу снабжения, расположенную на Петербургском подворье.

Особенности послушания валаамской Вещевой службы

Особое месторасположение и островной характер монастыря, многочисленность и разнообразность братии, проживающей, как на Центральной усадьбе, так и на скитах, существенно определяет специфику работы Вещевой службы. Доставка товара производится по Ладоге на кораблях в течение определенного периода в году. В зимнее время сообщение с материком усложняется и доставить товар на остров почти нет возможности. Поэтому осенью необходимо успеть запастись необходимыми товарами, которых бы хватило до начала навигационного периода, то есть до мая.

Одной из задач Вещевой службы является обеспечение людей трудящихся во благо монастыря (трудников) одеждой и обувью (в основном б/у), предметами гигиены. Почему-то так получается, что во время массового заезда трудников, большинство из них нуждается в рабочей одежде и обуви, хотя, по идее, они должны брать её с собой, приезжая с материка.

Вещевая служба располагается в здании Водопроводного дома и занимает часть помещений первого и второго этажа.

---

— Отец Иоанн, добрый день. Чем занимается Вещевая служба монастыря?

— По благословению Владыки наша служба одевает, обувает, снабжает средствами гигиены монастырскую братию. Например, братский корпус представляет собой здание со множеством келий на этажах, объединенных общим санузлом и коридором. Соответственно, там нужно делать регулярную уборку. Иными словами, наше послушание — это забота о братии, чтобы у них было всё необходимое, от нашей службы зависящее.

— С какими трудностями сталкивается служба?

— Как вам известно, любое монашеское послушание связано с какими-то искушениями. Если бы всё было идеально, наверное, и не стоило бы идти в монастырь. В общем то, — все Слава Богу. Думаю, это всё очень субъективно и зависит от настроения самого брата, которого посетило искушение. Если приходишь на послушание после утренних молитв, с душевным миром, то уже не воспринимаешь какие-то искушения остро и болезненно.

Если постоянно думать о всём с организационной точки зрения, то можно очень беспокоиться: как всё предусмотреть, как всё заранее посчитать..., а Господь обычно показывает, что, как не считай, всё равно что-то может произойти и чего-то может не хватить. Часто, какие-то абсолютно незапланированные, но, в итоге очень нужные и полезные вещи, появляются именно благодаря милости Божьей, через людей, которые «вдруг» решают их пожертвовать.

Вот, например, несколько лет назад у меня случился такой казус. Зная, что вскоре предстоит одеть в подрясники много новой братии, я закупил недорогие полевые куртки, подходящие для валаамских условий, именно в расчете на то, чтобы было во что одевать новоиспечённых послушников на́ зиму. А в скором времени, благотворители тоже пожертвовали куртки. Потом пришли ещё куртки и от других благотворителей. В результате оказались забиты все шкафы, и куртки, купленные мной несколько лет назад, так и не были полностью востребованы.
Наверное, так Господь преподал мне урок, что не надо все время запасаться, что нужно больше учиться жить сегодняшним днём, как наши современники афонские отцы об этом пишут. У них часто приводятся примеры, как Провидение Божие заботится о монахах, когда вечером нет чего-то необходимого, а на утро оно появляется.

Такие вещи запоминаются, и в следующий раз думаешь: «Не буду уже так скрупулёзно всё планировать, зная, что Господь, наверняка, о многом позаботится». И что-то действительно приходит, а чего-то, смотришь, вроде бы и не хватит. Опять начинаешь нервничать… (смеётся)

И эти уроки, которые периодически Господь нам даёт, именно на таких послушаниях, как келарская и вещевая службы, очень полезны. Конечно, нужно и самому хорошо выполнять своё послушание, стараться делать со своей стороны всё от тебя зависящее, как об этом пишет преподобный Паисий Святогорец: «Надо делать то, что можно сделать по-человечески, и оставить Богу то, что по-человечески сделать нельзя. Но при этом помнить, что нашей глупости и лености Бог помогать не будет».
С другой стороны, нужно всегда помнить, что Господь и Божия Матерь всегда заботятся о нас и поэтому, не стоит очень сильно полагаться на свои силы и разум, например, пытаться абсолютно всё распланировать и запасти, иначе Господь не применит преподнести тебе хороший урок. В общем, думаю, нужно научиться чувствовать некую грань между упованием на Бога, Его заботу и Промысел о нас грешных, и теми средствами, силами и возможностями, которые Господь тебе уже дал, чтобы ты ими пользовался, выполнял свои обязанности, помогал другим (также при помощи Божией, разумеется). Наверное, грань эта бывает довольно тонкой и нужен духовный опыт, духовное чутьё при принятии решений, как лучше поступить.
Если не забывать о том, что Господь о нас непрестанно заботится, то все искушения воспринимаются намного легче. Но, это, скажем так, в идеале. Я, конечно же, и забываюсь, и раздражаюсь, и всё, что угодно. Мне далеко до наших легендарных отцов, которые когда-то тоже были рухольными.

— А часто люди вам жертвуют какие-то вещи или средства первой гигиены?

— Я сейчас говорил именно про одежду. А средства гигиены, на мой взгляд, это как раз-таки то, о чём мы должны стараться заботиться сами. Впрочем, и одежду тоже жертвуют не часто. Это как правило отдельные люди, в какой-то области бизнеса, связанной с одеждой. Они раз в год или раз в два года, вот так — от души, что-то присылают. В общем-то, когда назревает надобность в каких-то качественных вещах, обычно они и появляются. У нас сложный климат: сильные ветра, высокая влажность, лето бывает жарким, осень, весна – тёплые, но мокрые, а зима холодная.

Но и традиционные пожертвования у нас тоже есть. Как это всегда бывает, смотришь, к началу осени, нет шерстяных носков, вернее, весной они уже закончились. А летом, такое ощущение, что есть целый коллектив женщин пенсионного возраста, которые вяжут эти носки, вяжут и шлют, шлют и вяжут (смеётся). Наверное, любовь и уважение к монастырям и монашествующим у русских людей глубоко в душе, поэтому нам нужно стараться быть достойными этой любви.

Помню как-то был такой случай. Один мой помощник, раздал направо и налево кучу шерстяных носков, сам их всем предлагал. Прихожу, смотрю — коробка пустая, говорю ему: «Ты чего это…, куда носки то все дел?», а брат отвечает: «Зато у всех ноги в тепле». Ладно — думаю, может быть и правильно. Когда кладовщиком уже долгое время послушаешься, появляется такая может быть несколько чрезмерная запасливость, и сам вид этой пустой коробки уже немного раздражает, – глаз начинает нервно подергиваться (смеётся), и поэтому иногда могу сгоряча поворчать на помощника. А потом, за лето, эта коробка снова наполнилась. Пришла откуда-то посылка – просто оставили на Святых вратах. В коробке были одни вязаные носки, которые потом уже и девать было некуда. А к концу сезона опять место освобождается.

Иногда бывает, что и средства личной гигиены кто-то жертвует. Например, у человека была сеть магазинов, что-то у него там не сложилось, и чтобы не выкидывать, он послал монастырю товар с уже, может быть, небольшим сроком годности. Но на самом деле товар хороший и мы этому очень рады.
Вот, например, пожертвовали нам несколько лет назад лечебную зубную пасту, достаточно профессиональную. У многих из нас проблемы с дёснами, с зубами, и её хватило надолго. Было очень кстати.

— Сколько человек послушается в Вещевой службе?

— Во-первых, это старший по послушанию — монах Евстафий, уже много лет здесь трудиться. Он, так скажем, не с нуля начал, но всё-таки тоже достаточно оптимизировал службу. Вот хотя бы взять стеллажи и полки — он сделал их своими руками, это надо увидеть, как у нас всё красиво.
Ещё есть два кладовщика, послушники Николай и Андрей. Их двое, потому что у нас только печек дровяных три штуки, да и другой работы не мало.

— Каким образом осуществляются закупки для Вещевого склада?

— Мы живем по церковному календарю, соответственно, начало индикта (Прим.ред. – церковное новолетие, приходится на 1 сентября по новому стилю) — это сентябрь. Но дело в том, что в сентябре погода потихоньку даёт свой осенний дождевой колорит. Поэтому, чтобы разгрузки не проходили под дождём, мы стараемся всё-таки их перенести. За несколько последних лет мы сдвинули закупки на весну, начало лета. То есть где-то в мае получаем благословение, и постепенно начинаем всё закупать. Правда тогда увеличивается и загруженность наших грузовых линий, потому что все стройки летом в разгаре. Тем не менее, потихонечку и мы просачиваемся со своими товарами, чтобы за два-три месяца всё приобрести.
Больше всего тормозит процесс «разного рода одежда», потому что у нас рынок сейчас живёт коротким днём. Например, зимой не найти летнего, а летом — зимнего, поэтому приходится сезонную одежду ждать до осени, а всё остальное закупаем в основном в начале лета. В целом, до середины лета, закупки уже загружаются на наши склады, и тогда сдав финансовый отчёт, можно вздохнуть свободно.

— Братья выбирают все товары через интернет? Бывают какие-то проблемы в этой связи́?

— Да, выбирают в основном через интернет. Рынок сейчас очень сильно изменён. Если раньше он был более лояльный в отношении продавца-покупателя, то сейчас, как я уже говорил, все живут одним днём, и это создаёт определенные сложности. Скажем, мы выбираем демисезонную куртку. Мы не можем себе позволить, чтобы она была сверхдорогая, потому что мы живём в монастыре и у нашей службы небольшой бюджет. При этом, для нашего климата она должна более-менее не пропускать влагу, и в то же время дышать, чтобы человек не потел. И вот, допустим, мы определились с моделью, что-то нашли, может даже магазин сделал скидку, а в следующем году приходишь туда, и они говорят, а мы уже такие не заказываем, не изготавливаем, потому что вот – так и так…

То есть выживание на современном рынке диктует свои условия, и через раз приходится искать вещь заново. И такая ситуация происходит со всем, начиная от мыла, на которое ладожская вода очень странно действует. Допустим, выбрали мы какое-то неплохое мыло и закупили его на весь год, вроде бы всё хорошо. В следующем году покупаешь его снова у того же поставщика, вроде того же производителя, а оно берёт и разваливается под нашей водой. То есть лежит в мыльнице и превращается в жижу, удаётся использовать только половину куска. Поэтому сейчас, мы обычно как делаем: берем пробники, смотрим, чтобы быть уверенными, потому что поменяется немножко состав и всё — другое мыло.
То же самое и с куртками, и с обувью. Что-то пропадает из продажи, и приходится искать заново. Это происходит из-за изменчивого рынка продаж, — всё очень ускорилось. Распродается одна партия и всё, и ты уже смотришь у поставщиков в Китае или ещё где-то, какие варианты пойдут дальше. Это создаёт определенные сложности, но зато, как-то даже интереснее. Появляется какая-то неожиданность. Если уж всё будет слишком размеренно, тогда, наверное, можно на послушании заскучать.

— А чем в первую очередь руководствуетесь, закупая товар?

— В первую очередь, чёрный цвет должен быть! (смеётся)

— А если серьёзно: качество, цена, торговая марка?

— Должно быть соотношение цена-качество. В миру я очень увлекался туризмом, байдарками: горные реки, сплавы и т.д. Профессиональная одежда, которая дышит, в которой кожа не потеет, её цена достаточно высока. Ну и мы, разумеется, дорогую одежду себе позволить не можем. С другой стороны, ты знаешь свою братию: кто-то мёрзнет, кто-то гипертоник, страшно потеет, ещё что-то. Исходя из этого, стараешься найти какую-то модель той же демисезонной куртки, которая – да: не самая хорошая, но и не самая плохая; не самая дорогая, но и не самая дешёвая; более-менее современные материалы и не очень тяжёлая. Чтобы в неё можно было и не мерзнущего одевать, и потеющего, чтобы человеку было более-менее комфортно.
Конечно, монастырь — это не место где стоит ожидать комфортабельной жизни. Я сейчас говорю скорее о каком-то элементарном минимуме. Потому что, если брата будет постоянно продувать нашими мощными ветрами, из-за того, что у него нет нормальной ветровки, он может просто потерять трудоспособность, да и молиться, едва ли сможет хорошо.

— А если это, например, зубная паста, шампунь, средства для стирки?

— Тоже самое. Шампунь и зубная паста, сейчас у нас на хорошем уровне. Учитывая то, что жизнь в наших климатических условиях влияет и на волосы, и на зубы, сейчас мы пользуемся качественными, лечебными средствами, которые нельзя назвать самыми дешёвыми.

За последние несколько лет, мы всё-таки пришли к выводу, что лучше потратить на это больше денег, но зато сохранить братии побольше «лишних» зубов. Братья-то, если что смирятся, они могут и самой простой пастой, да хоть зубным порошком пользоваться, и голову хозяйственным мылом помыть, но как я уже сказал, тогда начинают происходить определённые процессы. Поэтому стараемся обращать на это внимание и священноначалие, как правило, идёт нам на встречу.

— Кого ещё обеспечивает служба? Трудников, сестёр?

— В первую очередь, как я уже сказал, мы обеспечиваем братию. Трудниками всё-таки занимается Служба благочиния. Какие-то вещи первой необходимости: нижнее бельё, зубная паста, что-то трудники, конечно, у нас получают. Но как я вижу, во временной перспективе, наверное, будет происходить разделение. Служба благочиния больше возьмёт на себя снабжение трудников. Так будет меньше искушений, потому что иногда возникают определенные недовольства.
Например, человек приходит за средствами первой необходимости, он, скажем, неделю назад приехал сюда «спасаться», у него множество своих внутренних, неразрешённых проблем — для него многое является искушением. Он заходит на склад, а в это время, допустим, какой-то монах, который здесь уже лет 20 живет, получает ботинки, а у трудника, есть только летние кеды, а уже и осень мокрая наступает… Он и говорит: «А я тоже хочу такие ботинки!» И приходится ему объяснять, что это только для братии, даже послушникам недавно пришедшим, и то, такие не даём... И человек обижается. Для него это искушение, может и вспылить, что-то сказать. А может и не покажет, но внутри всё равно брань, раздражение. Поэтому, конечно, лично я за то, чтобы всё-таки это было отдельно. По минимуму мы стараемся, чтобы, у трудников была рабочая одежда, какая-то тёплая одежда, какая-то обувь, потому что кто-то приезжает летом, а потом наступает зима. А кто-то наоборот приезжает зимой, а вот уже и лето пришло.

Как и у папы с мамой, на первом месте свои дети, а потом уже, что можно делают и для других. Не знаю, наверное, не очень удачная аналогия, но всё-таки, мне кажется, если Вещевая служба создана для того, чтобы одевать братию, — мы и одеваем братию, а сколько возможностей остается — помогаем остальным.

— А с сестрами как?

— С сестрами мы не пересекаемся. Если приходит какая-то благотворительность и там есть маленькие женские размеры, какие-то калошки, войлочные сапожки, которые могут им где-то пригодиться, то, как правило, через наших старожилов, таких как швея матушка Елизавета или комендант женского общежития, мы им передаём, а они там уже сами распределяют между сестрами.

— Как доставляются товары на остров?

— Все заказы изначально приходят на наше подворье, оттуда в Приозерск на монастырский причал. Потом, как правило, на «Святителе Николае» (знаменитый монастырский грузовой корабль – Прим.ред.) всё идёт на остров. Для этого есть и грузчики в Приозерске, и комендант причала, который ведёт учёт. Все товары загружаются вместе с продуктами, со строительными материалами, и приходят на остров обычно по вторникам и пятницам. Кому из рухольной братии позволяет здоровье – идут на разгрузку, встречать наши грузы.

— Служба следит за появлением новых товаров?

— Не так чтобы специально сижу и отслеживаю. Одним глазом — да, следим, анализируем, отмечаем, чтобы, скажем, одежда или обувь, которая не очень удачная, не подходит людям с заболеванием сосудов или ещё что-то… не покупалась, и, таким образом, ищем подходящую.

Например, закупил я кожаные сапоги для работ, именно для работ, не для прогулок, чтобы были крепкие, которых хватает надолго. Они, конечно, потяжелее, чем те, которые изнашиваются за несколько месяцев. Но приходят несколько человек, у которых проблемы с ногами и говорят: «Они жестковаты, вот, были у вас лёгкие…». Тогда ищешь какие-то ещё компромиссы... Смотришь, спрашиваешь у людей. Кто-то сам помогает с закупками или просто может подсказать: «Видел такую-то и такую вещь на распродаже».

Если какая-то вещь более подходит к нашим климатическим условиям, более универсальна, то стараешься уже искать производителя по наиболее рентабельной цене. Потому что всё-таки возраст, силы и состояние здоровья у нас очень разные, поэтому хочется, чтобы всем было более-менее удобно. И как я уже говорил, если удалось найти хорошую, подходящую вещь, то на следующий год её может уже не быть.

— А сколько примерно наименований товара на складе?

— Немного, на вскидку около 50: средства личной гигиены, средства общей гигиены, разные виды одежды, разные виды обуви, постельные принадлежности.

— Каким образом ведется учёт? Как вёлся учёт в девяностые годы?

— Сейчас отработана система, которую я застал, когда пришёл на послушание, и которая, видимо, была уже давно. Каждый приходящий брат, заполняет бланк заявки на получение вещей — это небольшой листочек формата А-5 с графами: кто, какого числа, что получил. Я так понимаю раньше были учётные тетради, сейчас компьютер. В программу также заносится всё, что пришло.

А финансово, мы подаём священноначалию все наши отчёты по закупкам. Сначала нам дают благословение, выделяют средства. Это происходит весной. А потом, мы за них отчитываемся. Монастырь всё оплачивает безналичным расчётом. В конце закупок, мы уже подводим итоги за всё одним окончательным файлом, чтобы был порядок. Я думаю, также каждая служба отчитывается за каждую копеечку.

— На каждого брата существует какой-то лимит выдаваемых вещей?

— Лимит в основном усредняется. Мы разного возраста, разных привычек, разные исполняем послушания… Кто-то использует меньше, кто-то больше, кто-то вообще что-то не берёт, ну и, таким образом, есть некий условный баланс. Единственное, если монастырские деньги потратили, допустим, на покупку курток, которые нужно носить не один год... то есть, мы же специально выбирали, чтобы она не расползалась, чтобы как можно дольше послужила, а человек, например, приходит через год и говорит: «Дайте мне новую куртку». Я, конечно поинтересуюсь: «Отец, а где та куртка? Мы же тебе выдавали». Если человек совершенно случайно испортил, или ещё что-то такое с ней случилось — ну, не вопрос, конечно, выдадим другую. А если просто отношение небрежное к вещи, то я буду ворчать: «Ну что же ты, отченька, в парадной куртке, в которой к врачу в город съездить, пошёл картошку разгружать?» Но потом всё решается по любви, что-то придумываем. Но я обычно не сдерживаюсь, обязательно ворчу, потому что это, скажем так, не рачительно как-то. Даёшь хорошую вещь, а человек её «убивает».

— Расскажите, пожалуйста, про систему пошива одежды, которым занимается служба. Сколько нужно времени на пошив? Где берутся материалы?

— Шьют одежду наши соседи: матушка Елизавета и её многолетняя помощница Ксения, плюс, когда позволяет сезон, подключаются волонтеры, которые владеют швейным мастерством. Так как братии у нас немало, а вся монашеская одежда шьётся на острове, то составляется посильный план для нашей швейной службы на календарный месяц работы. Мы со своей стороны (поскольку закупки проходят через Вещевую службу), стараемся снабжать их всем необходимым, начиная от лампочек для хорошего освящения, и кончая закупками рулонов материала.

Материал тоже приходится подыскивать качественный. Скажем, такой нюанс, если покраска материала не очень качественная, он начинает линять под нашим северным солнцем — летом белые ночи, а утром настолько мощный поток ультрафиолета, что даже качественная краска начинает выцветать, не говоря уже о менее качественной. В конце сезона, от солнца и стирок, какой-нибудь жилет может стать такой вылинявший, что вообще на чёрный будет не похож.

Польские изготовители делают хорошие материалы. Связываешься с ними, закупаешь ткани. Но, опять же может помешать пандемия, закрытие границ и т.д. То есть нашёл там хорошего изготовителя, а он оказывается уже банкрот, ищешь другого…

Какой-то запас материалов у нас как правило имеется.

— А какие они шьют облачения?

— Есть летний подрясник, допустим, полушерстяная ткань, смесовая, хлопок с синтетикой. Смеска, опять же, может быть разного качества, разной, скажем так, приятности. Вроде хорошая смеска, – взял её, а она линяет или больше потеешь в ней, или быстрее изнашивается... Климат же у нас меняющийся, в связи с этим и ткани нужны разные.

Единственное что не меняется — это наши специальные, благословленные Владыкой, стандарты камилавки и клобука. Можно заметить, что камилавки и клобуки у нас чуть ниже по высоте, чем в других монастырях по всей России — у нас свой валаамский стандарт. Но это мы уже заказываем у профессионалов, в московской мастерской. Там, по нашим специальным лекалам, делается болванка. Каждый год заказываем штук 30 камилавок и заготовок под клобук (это та же камилавка, только повыше).

Праздничная суета пострига, как я её называю, всегда начинается с матушки Елизаветы, которая говорит: «Надо же успеть сделать клобуки!» И сразу появляется приятное такое волнение, что вот ещё один монах прибавится. Братья идут на примерку, надо выбрать их размер. Человек говорит: «Нет, слишком жмёт» или наоборот, — слишком большая, невозможно поклоны делать, спадает.
Далее все заготовки идут к матушке. Она эту наметку обшивает, – это очень сложная процедура, чтобы ткань всё красиво обтягивала, не спадала, делается по росту человека.

Ну и венчают всё – события пострига во время Великого поста, когда мы все собираемся в соборе, и новые братья переходят в ангельский чин.

— А сколько нужно времени на то, чтобы пошить мантии?

— Мантии — это, как мне кажется, «кошмар» для швей. Там же надо каждую складочку прошить, хотя, я технологий не знаю и не представляю, сколько на это уходит времени. А начинается всё, как правило с лёгкой такой паники, суеты: «Не успеем к постригу!» А заканчивается: «Всё, Слава Богу, успеваем».

— Значит облачения в других местах не закупаются?

— Не закупаем, шьём своё. В отечественных производителях облачений я не разбираюсь. Иногда бывает, кому-то из братии что-то подарят из облачения, сшитого где-то в другом месте. Я слышал, конечно, что в Свято-Елизаветинском монастыре, в Белоруссии, очень сильно развиты все ремесла, в том числе и пошив монашеской одежды. В Москве, по-моему, тоже есть мастерские.

— Обменивается ли опытом ваша служба с другими монастырями?

— Я - нет, может быть отец Евстафий с кем-то общается. У нас свой коллектив, свои отношения, в других монастырях, наверняка, по-другому. Тем более мы живем на острове, а это накладывает большой отпечаток по доставке товаров, материалов.
Поэтому плодотворно обмениваться опытом нам остаётся, наверное, в основном с Соловками и с Афоном. А у Соловков немножко другое количество братии, другие условия, другие взаимоотношения. Поэтому их опыт для нас не очень актуален. На Афоне много монастырей, каждый тоже живёт по-своему.

— Какие улучшения были проведены в службе за последние годы?

— За последние 5 лет, действительно, улучшения потихонечку проводились. Меняется время, меняются запросы. Соответственно, учишься на ошибках и стараешься, по возможности, что-то оптимизировать, чтобы всем было удобно. Система отлажена. В результате всё это съедает меньше времени и нервов.

Появились более качественные лечебные средства гигиены. Может быть раньше все были поздоровее, но сейчас появился запрос от братии, и священноначалие пошло навстречу. Запрос по более качественным шампуням и зубным пастам.
Опять же, рынок изменился, пришлось искать какие-то другие варианты закупок по одежде из более подходящих материалов. Поменялся ассортимент одежды, также немного изменился ассортимент обуви.

Было время, когда среди братии наибольшим спросом пользовались сапоги, если яловые сапоги, то это ещё на уровень выше. А среди кафтанников и послушников шиком считалось если у них появлялись берцы. Когда я в первый раз приехал на Валаам в 2007-м, ещё было очень «модно» иметь офицерский ремень на кафтане и сапоги в гармошку. А сейчас уже другие времена.

По большому счёту, если не надо ехать куда-то к врачу, или семинаристу сдавать сессию, или кого-то навещать, то о внешнем виде одежды можно особо не беспокоиться. Идёшь по Валааму, допустим, полинялый весь, немножко потрепанного вида, в каких-нибудь калошках, и тебе всё это не мешает и других не смущает. Я думаю, основное беспокойство, что надеть, и как это будет выглядеть, у братьев начинается тогда, когда предстоит какой-то отъезд с острова. Конечно, и на Валааме нужно стараться более-менее нормально выглядеть, например, в храме или при общении с гостями.

Кто-то из отцов ещё в первые века христианства писал, что, когда идёшь к людям – не надо иметь вид как у разбойника. То есть борода всё-таки должна быть причёсана, и, наверное, всё-таки не резиновые калоши, а какие-то ботинки. Потому что живём в такое время. Допустим, где-то в метро, глядя на грязного, вылинявшего, заплатанного монаха в керзачах, люди вряд ли скажут: «Ой, как хорошо, как скромненько». Скорее это вызовет отторжение и осуждение, особенно если они узнают, что монах этот из благоустроенного общежительного монастыря. Сейчас, на мой взгляд, бо'льшая часть населения страны находится на критической волне по отношению к Церкви и монастырям. Всё это активно раздувается некоторыми СМИ (кто-то даже этим живёт), поэтому не надо давать людям лишний повод к соблазнам.
По крайней мере, отправляясь в город, можно постараться быть чистым и опрятным – это не так сложно, даже если, вдруг, нет каких-то хороших вещей.

Хотя я и сам в этом деле грешен (смеётся). Могу рассказать случай. Как-то надо было ехать мне в Москву на собеседование к владыке Феогносту насчёт пострига. Зима. Приличной зимней обуви у меня на тот момент не было. Захожу на склад, а моего размера ботинок нет. Пришлось ехать в рабочих сапогах. Почистил, хорошенько натёр гуталином и спокойно поехал. Вообще, из-под подрясника не особо заметено, что там у тебя на ногах. Но всё равно ехать в Москву в кирзачах было забавно. В общем, анекдот вышел: «сапожник без сапог».

— Перед службой стоят ли какие-то планы по развитию?

— Мне кажется, сейчас, в связи с пандемией, большинство людей убедились, что никакие планы строить невозможно. Очень много людей «обожглись» на своих планах. А мы, монахи, вдвойне не должны их строить. В целом мы должны жить сегодняшним днём, зная, что Господь и Божия Матерь заботятся о нас и радоваться тому, что есть, и за это благодарить Бога. Так получилось, к сожалению, что с Нового года и до сегодняшнего дня, все планы, не только наши, но и вообще у людей, оказались абсолютно сдуты, как сухая листва порывом ветра. Мы в России дожили до такого времени, что уже никто никаких больших планов не строит. Мы действительно оказались в той точке, что не знаем, что с нами будет завтра…

— Когда брат, по какой-то причине уходит из монастыря, он оставляет большую часть своих вещей на Валааме. Эти вещи потом отправляются на склад?

— Да. Когда происходит такое драматическое событие, благочинный отец Игнатий, кому-то из братьев поручает пойти разобрать оставшиеся вещи: что-то на склад, непригодное на помойку. Всё делается по послушанию. Существует определённый порядок, что всё монашеское облачение, годная одежда — всё идёт на рухольный склад. Например, б/у подрясники — это очень ценная вещь, они всегда востребованы.

— А если брат потом возвращается в монастырь?

— Да, вполне возможно, через какое-то время этот брат вернётся на Валаам, поняв, что совершил ошибку. Бывает по-разному, но часто, он снова проходит какой-то искус, а уже потом пишет заявку на пошив новой одежды.

— И ему всё заново шьют?

— Да, а куда деваться, постепенно всё шьют по новой.

---

Фотографии Ивана Трандина.
Редактор Наталия Матвеева.