Фермерские рассказы: Подарок

«Я подумал сначала, что ослеп...»

В то время никаких смен на ферме не было, подменяли друг друга сами в крайнем случае. Поэтому в «выходные дни» нагрузка, — и физическая, и психологическая, — выпадала двойная. Уборку навоза, дойку, кормление скота и птицы приходилось совмещать с богослужением и подготовкой к Причастию: тем, кто этого хотел, конечно... Борис старался, как мог. У него получалось.

Но вот однажды, в воскресенье, когда вернулись все с Центральной усадьбы, прилёг он ненадолго перед нелёгкой работой, — и заснул. А ему надо было срочно в коровник идти: навоза неубранного много уже с утра накопилось. Кормёжка полным ходом идёт, дойка в разгаре, — а скотника всё нет. Вместо навозного жёлоба — высокий вал во всю длину. Плюшки из-под коров сами сдвигаем и опилки подсыпаем, дояра и кормящий.

Ну, ничего, обошлись без помыслов, настроение праздничное сохранили. Бывает так иногда. Это зимой тяжко и душно, если вовремя не убрать. Летом легче: ворота открыты постоянно, и коровы почти весь день на улице проводят. Мы своё дело закончили, стадо выпустили и разошлись. Потом придёт, вывезет.

Через час или два иду зачем-то на скотный двор, навстречу Герман, — довольный, аж сияет, и улыбается загадочно. Захожу в коровник, понятно стало: убрал он всё за Бориса. Подмёл проходы, стойла, навоз на тачке вывез, в телегу загрузил, жёлоб вычистил. Доски уже просыхать начали, светлее стало, воздух в помещении свежий.

Выхожу обратно, — и тут уже Борис навстречу в коровник еле ноги переставляет. У него, видимо, голова сильно болела. Ему и плохо, и стыдно, что проспал... глаза не поднимает, отворачивается. Я мимо прошёл, не сказал, что его сюрприз ждёт.

Вечером он подходит после правила и удивлённо так: «Слушай, а я, когда в коровник днём зашёл, — подумал сначала, что ослеп...»

Что тут делать?

Наверное, нечто подобное испытал и я в первый свой месяц на ферме зимой 1997-го, за полтора года до этого. Был тогда трапезником, весь день на кухне: кастрюли, тарелки, постоянно кто-то мимо проходит, разговоры какие-то, душно, в голове сумбур.

В субботу очень хотелось на Всенощную, исповедаться. Но голова разболелась сильно, и ещё посуда ждала, немытая после ужина. Пошёл в келью, выпил цитрамона, лёг, глаза закрыл, настроение никакое. Через час полегче стало, поднялся. Тут Михаил заходит, улыбается: "Я, — говорит, — пешком по зимнику, ты идёшь?" — "Не-е... мне ещё посуду мыть...»

Поплёлся на кухню, в мыслях уже гора грязных тарелок в раковине и вокруг. Дверь открываю, — и точно, — как будто ослеп!.. Тарелочки все блестят, расставленные на сушилку; бачки перевёрнуты аккуратно; столы чистые, сухие; пол тщательно выметен.

Состояние сразу же изменилось. Что тут делать?!

Только на Всенощную идти.

Самому очиститься.