«Главная наша цель – исполнить заповеди Христовы»

10 сентября игумен Спасо-Преображенского Валаамского ставропигиального мужского монастыря Преосвященнейший Панкратий, епископ Троицкий, отмечает день своего Небесного покровителя. 3 июля 1987 г. семинарист Владислав Жердев был пострижен в монашество в честь преподобного Панкратия, затворника Киево-Печерского.

Преподобный Панкратий жил в XIV веке, подвизался в сане иеромонаха. Священствуя Вышнему в преподобии и правде, обогатился чудотворными дарами и от них неоскудно подавал помощь требующим: молитвою, постом и помазанием елея исцелял он болящих.

Вспоминает владыка Панкратий:

«3 июля 1987 г. меня постригли в монахи, а 18 июля рукоположили в диакона, так что простым монахом я побыл всего несколько дней. Я просто блаженствовал, пока меня не начали возвышать, делать начальником. Тем более, когда в Лавре посвящают в иеродиаконы, то сразу начинается череда служения сорок дней. Бывало так, что одновременно сорокоуст проводили до 8 диаконов. Представьте себе батюшку, который служит, а у него 8 неумелых учеников, это же с ума сойдешь! Единственный, кто нас любил и терпел, – благочинный Троице-Сергиевой лавры иеромонах Онуфрий, ныне – митрополит Киевский и всея Украины. Это изумительный человек, редкостный, очень духовный, истинный христианин, настоящий монах и просто образец для любого монашествуюшего, любого христианина, и, конечно, это милость Божия, что в такое тяжелое время сейчас на Украине такой Предстоятель.

Вообще, самое блаженное состояние у человека, приходящего в монастырь, – это состояние самого маленького человека по «табелю о рангах», если так можно выразиться. То есть послушник или монах – это самое лучшее время, потому что он не имеет ничего своего, а отдает всего себя, все силы служению. Он отсекает свою волю и спрашивает на все благословение у своего духовного руководителя».

Вспоминает архимандрит Мелхиседек (Артюхин), настоятель Оптинского подворья в Москве, пресс-секретарь Синодального отдела по монастырям и монашеству:

«В те годы в Троице-Сергиевой лавре был эконом, у которого было художественное образование – отец Панкратий, он был профессионалом своего дела. Он был очень въедливый, а самое главное – у него была тактичность. Я бы сказал не только монашеская, а природная, воспитанная еще в семье.

Так уж повелось во все времена, что если человек обладает какой-то властью, то он может этой властью пользоваться: надавить, поддавить, свое мнение выдвинуть вперед, а не объективно собрать какую-либо информацию со всех сторон и уже потом сделать какой-то синтез. Но эконом отец Панкратий умел прислушиваться, и если с ним кто-то не соглашался, то он никогда не брал силой, а только убеждением. Вот это очень важно, так как у начальствующих порой не хватает времени с этим возиться: зачастую мы живем по принципу «есть только два мнения: мое и неправильное». А у него была такая деликатность, что человек не подчинялся ему, а всегда принимал его мнение, и это очень важно, и я это теперь вижу среди братии Валаамского монастыря. Ведь он мог с рабочими найти общий язык, пользуясь правами эконома, он всегда искал «соучастия и причастия», а не просто наемничества, то есть сделали за деньги и разбежались. Нет, у него все было по любви.

Вот я как раз эти плоды у братии Валаамского монастыря и замечаю: у Владыки исповедаются братия монастыря, что большая редкость в наших русских монастырях. В наших русских монастырях отдельно есть наместник и отдельно – духовник. Духовнику все рассказывают сокровенное, ну, а наместнику – так, «частично и не до конца», и он большей частью про жизнь братии, так сказать, и не знает. А здесь я вижу отеческое отношение игумена Панкратия. И таким игуменом братии Валаамского монастыря надо дорожить, дорожить с любовью. И братии надо поступать так, будто это все твое: сопереживанием, сотворчеством, с думанием наперед, а не просто сказали «от сих и до сих», а дальше как будто ничего не говорили. Да мало ли что не говорили, надо все делать наилучшим образом. Поэтому дай Бог, чтобы это было, и братия поддерживала. Как говорится: «Радуется царь – с ним все радуются, плачет царь – с ним все плачут». Поэтому надо делать всегда так, чтобы наместник радовался, и с ним будет радоваться братия духовной жизни. Надо дать ему возможность молитвенного духовного бодрствования, духовной отдачи для братии».

Вспоминает епископ Троицкий Панкратий:

«Буквально через год я получил важное послушание: меня включили в состав группы, которая готовила Поместный собор 1988 года, посвященный 1000-летию Крещения Руси».

Вспоминает архимандрит Мелхиседек (Артюхин):

«Тогда, в год 1000-летия Крещения Руси, на глазах монахов Лавры произошел переворот отношения государства к Церкви. И когда отдавали Оптину, стали говорить о передачи Валаама, в это тоже не верилось, нам казалось, что это тоже будет только через какое-то далекое время, этот поворот событий, в это не верилось, так как мы жили под таким прессингом.

Тогда всем казалось невероятным, что мы, Церковь, Лавра, в советское время издадим самостоятельно книжечку. Но когда вдруг на церковные деньги в государственной типографии печатается что-то с крестиком, и там «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа» – вот это для всех нас православных было просто потрясением, Я в те годы с книгами самиздата бегал от милиции, с книгами Аввы Дорофея, епископа Игнатия Брянчанинова, потому что за это можно было сесть в тюрьму, получить реальный срок за размноженную в каком-нибудь инженерном бюро книгу святых отцов. А тут мы сами издаем книги! Вот с этого просвещение и началось, ибо Русь «была крещена, но не просвещена». Владыка Панкратий как ответственный за издательский отдел Лавры стоял в начале этого информационного переворота».

Вспоминает иеродиакон Амвросий (Дудкин), субрегент хора Валаамского монастыря:

«Мне не раз рассказывали о некоем архимандрите Панкратии, экономе Троице-Сергиевой лавры. Должность эта очень серьезная и ответственная. После Наместника Лавры архимандрита Феогноста – то ли вторая, то ли третья. И тут случай: меня подводят к нему под благословение, и представляют ему, и так отец Панкратий стал моим духовным отцом. В следующий раз, стоя в очереди к нему на исповедь, я узнал и других его духовных чад: Раису Дмитриевну (ныне - монахиня Рахиль), Женю Мухина (ныне - монах Ефрем) и многих других. Батюшка окормлял и братию Лавры, и нас, простых прихожан».

Вспоминает монах Ефрем (Мухин), эконом Валаамского монастыря:

«В 90-м году, будучи прихожанином Троице-Сергиевой лавры, я познакомился с отцом Панкратием и стал у него регулярно исповедоваться. Я тогда еще учился в институте, мне был 21 год. Как и у всех молодых людей передо мной стоял вопрос поиска смысла жизни. И вот в беседе со мной отец Панкратий на этот вопрос ответил так: «Для христианина смысл этой земной жизни – это стяжение Духа Святого, чтобы принять Бога своим личным Спасителем и следовать всем Его заповедям». Это такая простая и емкая истина стала для меня переломной фразой в моей жизни. После этого я уже старался обрести этот смысл, он стал для меня важным. В середине 90-х годах Владыка даже уезжал в горы, мы переписывались, я посещал его в тех местах».

Вспоминает епископ Троицкий Панкратий:

«Да, тогда я уже имел духовных чад, а моим духовником стал архимандрит Кирилл (Павлов). Я его любил… не знаю, как сказать… Как Бога, наверное. Если читаешь древний патерик или афонских авторов, там говорится: «Старца надо любить, как Христа». Вот так я любил отца Кирилла. Я честно Вам признаюсь, я просто ходил и целовал двери своего старца, потому что это было настолько хорошо, это было очень благодатное время.

У него был такой обычай: он всех нас собирал дважды в день в свою келью, самых преданных чад. У него, конечно, очень много было чад, практически больше половины Лавры окормлялось у него, десятки человек только из братии, а если мирян-то считать, то это вообще сотни, если не тысяча. Он нас дважды собирал в свою келью, днем мы всегда читали монашеское правило перед обедом –три канона с акафистом. Он всегда сам читал акафист наизусть, а каноны мы читали по очереди. А вечером он читал с нами Священное Писание. При мне раза два, наверное, прочитали от начала до конца и Ветхий, и Новый Завет.

И вот с духовными чадами он сидел в центре в кресле с Библией, читал сам, а по бокам от него сидели самые преданные его ученики, уже в сане, игумены (один из них даже потом написал книгу догматическую по богословию), и они, значит, толковали. То есть, если какие-то задавали вопросы, и бывало батюшка сам не отвечал, а говорил: «Вот как ты, отец, думаешь?». И священник отвечал. Вот такой был обычай. Это было обычно вечером, после ужина, а после он еще нам давал угощение, что тоже не было лишним. В такой атмосфере отеческого внимания и любви я воспитывался первые годы в монашестве. Это было, конечно, самое лучшее время в жизни.

Любовь. Это самое главное батюшкино качество. Понимаете, он являл собою любовь, и, даже просто глядя на него, общаясь с ним, ты сам проникался в какой-то степени этим чувством. Я не очень верю разговорам о какой-то особой прозорливости батюшки или чудесах, хотя, может быть, что-то такое и происходило, по вере людей, конечно. У нас даже был случай с моим другом, тоже монахом. Мы оказались в чужом городе в сложной ситуации, очень тяжело нам было. Мы послали телеграмму отцу Кириллу, и ситуация наша разрешилась буквально в течение часа. Вот как это? Батюшка как-то почувствовал, помолился? Физически эта телеграмма до него еще не дошла, а помощь была оказана. Так же, наверное, было и у других людей. Но самое главное чудо, которое он собою являл – это, конечно, любовь.

И это было нужно, важно, важнее, чем Типикон, Устав, какие-то самые строгие правила и самые прекрасные традиции. Евангелие и любовь – вот что я видел в батюшке, и это действительно реально».

Вспоминает иеродиакон Амвросий (Дудкин):

«И вдруг мы услышали, что нашего батюшку, отца Панкратия переводят быть игуменом на Валаам… Его духовные чада восприняли эту весть со скорбью: не хотелось им расставаться со своим духовником и любимым батюшкой. Только недавно приехал он из кавказской пустыни, вроде бы только вот порадовались, что наш батюшка теперь будет с нами, как вдруг опять тревожная весть: «Какой-то Валаам… Где это вообще такое место? Кажется, на далеком севере..." Тогда для всех нас слово "Валаам" было новым, неизвестным и непривычным. Представлялся какой-то остров на северном полюсе, где-нибудь за полярным кругом».

Вспоминает игумен Мефодий (Петров), директор православного культурно-просветительского центра «Свет Валаама»:

«В 1992 году Господь свел меня с отцом Панкратием. В Россию меня пригласил приехать архимандрит Кирилл Павлов. У меня была возможность поехать либо на Афон (это от Македонии очень близко), либо в Иерусалим, или в Россию. Но созрело желание поехать именно в великую страну Россию, где православных живет больше всего, а само православие переживает возрождение и духовный подъем. Я всегда был уверен, что будущее человечества связано с Россией.

Владыка Панкратий заметил меня в Лавре и предложил поехать вместе с ним. За духовным советом мы пошли вместе к духовнику архимандриту Кириллу Павлову. Еще только к его келье подходим, как вдруг слышим: "Пусть этот македонец тоже едет на Валаам…".

Вспоминает епископ Троицкий Панкратий:

«В праздник Крещения Господня, 19 января 1993 г., мы вместе с игуменом Андроником (Трубачевым), тогдашним наместником Валаамского монастыря, сослужили приснопамятному Патриарху Алексию II в Богоявленском соборе в Москве. Два наместника – нынешний и будущий оказались рядом, и Патриарх Алексий II с улыбкой приветствовал нас обоих как валаамскую братию. На следующий день вышел Патриарший указ, и я двинулся на Северный Афон – на Валаам. Необходимо было торопиться, потому что стояла зима, и нужно было успеть добраться до острова, пока это было возможно, по Ладоге».

Вспоминает игумен Мефодий (Петров):

«Я помню скорбь, которую он и все мы испытали, когда увидели черные леса вокруг нашего валаамского собора. Главный собор был покрыт черными сгнившими строительными лесами, словно черной рукой, отнимавшей божественный свет, который всегда был на этом святом месте. Братьев в монастыре тогда было мало, всего около десяти человек».

Вспоминает епископ Троицкий Панкратий:

«Возрождение обители – это прежде всего возрождение монашеской жизни. Главное в монастыре – это та жизнь, которая его наполняет, и братья, которые живут в этой обители и несут свое служение, послушание, трудятся Богу и людям. И здесь неоценимую помощь мне оказал Афон, тот самый Афон, с которого начинался мой валаамский крест. Мне удалось на Афоне застать духоносных старцев и получить от них бесценные советы. И, самое главное, вдохновиться самому и передать это вдохновение братии. И понять, что главным в монашеской жизни является Христос. В центре всей жизнь монастыря – Божественная литургия. Келья каждого брата должна быть его личным храмом, чтобы он мог предстоять Богу и наедине возносить Ему свои молитвы. Без молитвы, без откровения помыслов, частого причащения, практически невозможно построить крепкий монастырь. Я очень благодарен афонским отцам и старцам и, конечно же, той братии, с которой мы несем свой монашеский крест.

А здесь ведь у нас цель – исполнить заповеди Христовы. Цель какая в жизни у человека должна быть? Он должен принести плод такой, какой может. Он должен вернуть талант, который Господь ему дал, наделил его. И не один талант вернуть, который тебе дан, а больший. Также цель нашей жизни в том, чтобы и самим духовно обогащаться, и самим меняться…»

Вспоминает монах Ефрем (Мухин), эконом Валаамского монастыря:

«И у нас были службы и ночные, по примеру Афона, без сокращения, а всенощное бдение было именно всенощным, мы ночью молились, был установлен строгий устав, чтобы была настоящая монашеская жизнь. В монастыре были возрождены духовные составляющие монашеской жизни. Когда владыка ездил на Афон, там сказали: "Ни в коем случае не превращайте монастыри в колхоз, где братия только работает, чтобы обеспечить жизнь, дело монаха – это молитва".

В 90-х годах, когда мы столкнулись с проблемами разрухи, я часто пытался сказать: "Владыка нужно делать то-то, восстанавливать там-то, ремонтировать здесь, все срочно, все сыпется, и быстрее". Но владыка Панкратий всегда ставил во главу угла восстановление духовной жизни в монастыре, восстановление богослужебного круга, правильного, без сокращений, а остальное все будет. Материальный достаток, решение экономических вопросов придет, если мы решим главный вопрос – вопрос молитвы духовной. Как только наладилась духовная жизнь, пошло и материальное восстановление».

Вспоминает епископ Троицкий Панкратий:

«Тогда, в начале 90-х годов, была всеобщая нищета в стране, осуществлялись колоссальные реформы, экономика разрушалась, люди беднели. То время было очень тяжелым. Деньги еле-еле собирали на пропитание братии, не говоря уже о реставрации. И мы были счастливы, если удавалось сделать какие-нибудь небольшие работы. В то время нам помогали из Германии, Финляндии. Из других стран приходила гуманитарная помощь не только нам, но и местным жителям.

Разорение, пришедшее на Валаам в середине XX века, было не извне, а изнутри: местное население, которое до нас жило на острове, основательно разрушило обитель. К сожалению, где был человек, там было хуже всего: запустение, мерзость разорения. Что же еще могло получиться хорошего, когда, например, в Воскресенском скиту в нижнем храме на месте алтаря устраивали прачечную или магазин в Успенском храме?! Во время реставрации иконостаса Успенской церкви под краской были обнаружены иконы XVIII века, которые сохранились лишь потому, что висели высоко. Храм Коневской иконы Божией Матери был разобран: из него сделали кормокухню для свиней.

Какое же могло быть духовное состояние людей, которые всем этим занимались? И каким могло быть их отношение к природе, прекрасному, чудному окружающему миру, сотворенному Богом?»

Вспоминает архимандрит Мелхиседек (Артюхин):

«Это сейчас бывает говорят: "Давайте нас в руины, без воды - без электричества, мести опять эту грязь". Я, конечно, и сейчас смотрю на обители, где жизнь только начинается, и у меня опять мурашки по коже, я представляю, какой путь мы все должны были пройти: нетрезвые рабочие, безденежье, воровство, непонимание мирян. Сейчас уже все по-другому. Сейчас приехал в Новгородскую епархию: в одном благоустроенном монастыре четыре монаха. Юрьевский монастырь, 1030 год основания, все есть, и всего четыре человека братии. А Валаам словно намазан духовным медом, и целый остров народом "кишмя кишит", а там, в Новгородской епархии, и та же природа, и та же история, а народу никого… Остров, природа, там и сельское хозяйство, а народу – никого. Вот это тайна таких мест, как Оптина, как Валаам.

Да, некоторые монастыри не состоялись, а Валаам состоялся. Мне кажется, что все это от игумена, и на одном месте все обрастает, как свечка, все толще и толще, а когда веревку для свечи поменяют – ну, опять она тощая, опять окунают, чуть-чуть наросла, опять готова гореть и нести свет людям и Богу. Я считаю, что наместники по жизни должны быть, а жить они должны до 100 лет».

Вспоминает игумен Мефодий (Петров):

«Это же только мудрый человек может предположить, какое окружение ожидает Валаам в ХХI веке. Владыка Панкратий стал очень мудрым, очень спокойным, потому что понятно: в начале пути на Валааме он нес тяжелейший строительный крест, и, естественно, человек с его многочисленными талантами больше уделял времени строительству нашей обители, возрождению численности братии. Мало времени мог уделять на свою личную духовную жизнь. Но став архиереем, и каждый из нас это видит, как он стал мудр, смирен, молитвенен, насколько на него излились все дары благодати Святого Духа. Это человек, который является примером христианского, тем паче монашеского смирения.

Идея владыки Панкратия – сделать из Валаама Северный Афон в духовном аспекте, а не только по названию. Россия, великая держава, прошла тяжелейший период богоборчества, но, слава Богу, сегодня через покаяние возрождается. Можно вспомнить слова преподобного Серафима Саровского, что Россия всегда будет сильная и будет страшна врагам. Не случайно ведь первую атомную бомбу в России создали на территории Саровского монастыря. Кто знает, что стало бы с миром, если бы этим страшным оружием монопольно владела только Америка, а Россия не создала бы стратегический баланс в мире? И естественно, каждый из нас, кто является чадом Вселенской православной церкви, обращает свой взор к России.

Строительство Валаамского монастыря еще продолжается, но я очень надеюсь, что придет время, когда у нас закончится строительный крест, когда основные усилия отцов будут направлены к внутренней, созерцательной жизни, которая более важна в монашестве. Сейчас у нас есть благоприятные условия для того, чтобы началась истинная духовная жизнь, которая всегда была на Валааме: каждый инок может подвизаться и принести Господу сторичный плод».

Вспоминает епископ Троицкий Панкратий:

«Конечно, бывали скорбные моменты, но я всегда помнил, что я сюда попал не по своей воле, меня сюда послал приснопамятный Патриарх Алексий II, и я верю, что это все воля Божия. Понимаете? Более того, я чувствую, что даже те немощи, которые у меня есть, даже те болезни, которые у меня есть, которые мне препятствуют, все они по воли Божией. Я знаю, что даже какие-то совсем небольшие мои молитвы, совсем небольшие, Господь слышит. Я вот что-то прошу, и это делается. Понимаете? Потому я верю, что Господь, не знаю почему, но Он нашел меня и поставил сюда, в это место, понимаете? Почему, я не знаю. Я благодарен Богу, благодарен приснопамятному Патриарху Московскому и Всея Руси Алексию II, который меня сюда определил. Слава Богу, что я не попал на старый Афон, на греческий Афон, а попал на Северный Афон России».

** * **
18 января 1993 г. указом приснопамятного Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II назначен наместником Спасо-Преображенского Валаамского монастыря и вот уже более двадцати лет монах Панкратий возрождает Северный Афон. За минувшие годы благодаря усилиям игумена Валаамского монастыря епископа Панкратия обитель приобрела былое благолепие, стала важным духовно-культурным и просветительским центром России. Возрождение и развитие духовной жизни монастыря является многотрудным и ответственным послушанием.

Патриаршее поздравление игумену Валаамского монастыря, епископу Троицкому Панкратию с днем тезоименитства

Поздравляем дорогого владыку Панкратия с днем тезоименитства и молитвенно желаем ему помощи Божией во всех его многочисленных трудах, радости о Духе Святом и многих-многих лет жизни!


Валаамский монастырь нуждается в Вашей помощи для восстановления Зимней гостиницы после пожара