БЕСЕДА О МОНАШЕСТВЕ (ЧАСТЬ ВТОРАЯ), БЕСЕДА С ИЕРОМОНАХОМ ИГНАТИЕМ (СМИРНОВЫМ)

(часть вторая > начало беседы )
- Когда приходят с вопросом о возможном монашеском пути, как Вы отвечаете на этот вопрос как духовник?

- Мы стараемся разбираться с душой человека… Чтобы человек заглянул в себя, осознал, какие у него внутренние проблемы. Возможно ли с его проблемами жить в миру? Есть ли у него желание решать эти проблемы в семейной жизни? Потому что жизнь с другим человеком — это тоже борьба, это большая ответственность не только за себя, но и за тех людей, которые рядом с тобой. Выдержишь ли ты эту? А вдруг что-то случится? Сможешь ли ты, несмотря ни на что, остаться при семье, не развестись? То есть человек внутренне проверяет себя, старается как-то познать себя. Ну, и если есть молитвенное устроение, тяга к молитве, это тоже играет большую роль в выборе, настраивает на монашескую жизнь.
Многие христиане не ищут Христа. Да, они исполняют послушание Церкви, какое-то молитвенное правило, участвуют в Таинствах, но Христа не ищут…

-Почему так происходит?

- Человек знает, что ему надо спастись, что есть смерть, когда люди умирают, ему Господь дает благодать это осознать. Но чтобы соединиться со Христом, начать жить не собой, а Другой Личностью, нужно все менять: свои желания, интересы отбросить подальше, сосредоточиться не на своих родственниках, не на своих детях, не на работе, а на личности Христа, оставить всех и вся, чтобы как с Женихом с Ним соединиться. Если у человека есть такое внутреннее желание, то это вдохновляет его на монашество. Потому что в семейной жизни — ну как она будет любить одинаково и Христа, и мужа? Такого не бывает. Сердце должно быть сосредоточено на ком-то одном. Если ты мужа перестанешь любить, он начнет ревновать тебя ко Христу, если сам не будет так же гореть, как и ты.

-С какими проблемами, опасностями может столкнуться человек, который только что пришел в монастырь?

- Если монастырь занимается активной внешней деятельностью, то у человека, конечно же, будет большая рассеянность. Он будет большую часть времени уделять послушанию, и от этого можно быстро устать. Но человек должен понимать: если у него есть благословение на приход в такой монастырь, значит, Божия воля исполняется, и надо просто предаться ей. Тогда человек увидит пользу для своей души в пребывании в таком многолюдном, попечительном монастыре.
Если же человек приходит в монастырь, который далек от всех внешних попечений, то у него может начаться уныние. Часто это бывает у послушников. Отчего? Оттого, что он не знает, чем себя занять. Исполнил свое послушание — свободное время — что делать дальше? Например, почитать… Почитал, остается еще свободное время. Что с ним делать? Тогда человек может пуститься в поиски каких-то интересов, далеко не монашеских. И здесь важно начинать работать над своим умом, занимать свой ум молитвой — тем, что в монастыре главное. Когда человек занимает свой ум молитвой, он открывает в себе иную жизнь, которая как раз связана не с внешним, а с внутренним миром. Он сосредотачивается на своих страстях, на своих болезнях, и в трезвении, умной молитве решает свои внутренние проблемы. И эта жизнь становится для него интересным и необходимым делом. Почему? Потому что в реальности человек чувствует свои повреждения, свои помыслы, он чувствует бесов, внутреннюю войну, брань, и не может оставаться равнодушным к этому. Эта реальность должна обязательно открыться, потому что если этого не произойдет в первые годы, то монашеская жизнь может пойти неправильным путем: человек будет просто жить здесь с теми же страстями и интересами, которые были у него в миру, но под личиной монашества.

А что касается миссионерских монастырей, как, к примеру, Свято-Елисаветинский, то здесь на что следует обратить внимание?

Если нет возможности умного делания, потому что не хватает либо общения с наставниками, либо сил физических, то остается уповать только на милость Божию, смиряться, слушаться, носить тяготы друг друга. То, что, в принципе, должны делать и христиане в миру, — приносить послушание Богу, людям через сострадание, милосердие. Но, конечно, не гордиться этим и не думать, что это спасает. Потому что, когда человек занимается умным деланием, он прекрасно понимает: если бы не Христос, то он не спасся бы. Прелесть, брань, помыслы, которые он переживает в себе, легко погубили бы его, если бы не Христос. А человек, который занимается внешней деятельностью, этого в себе может и не увидеть и свое послушание принять за нечто высокое и важное, что его само по себе спасет, перед Богом оправдает. Ничего подобного. Потому что весь путь христианина должен вести его к осознанию, что он сам без Бога ничего из себя не представляет. Даже хороший поступок не несет пользы, если человек в нем ищет оправдания себе. И любое доброе дело должно быть сделано с упованием на то, что Господь его примет. Ведь Господь наше доброе дело еще может и не принять, если с ним связано наше тщеславие. Бог принимает человека смиренного. Занимаясь умным деланием, христианин сохраняет себя в этом смиренном состоянии, потому что чувствует, что бесы его сожрут, если он хоть на минуту потеряет Христа. Если бесы видят, что человек теряет смирение, они сразу получают над ним власть. А у того, кто не занимается внутренним деланием, может и не быть понимания всего этого. Он может жить в такой прелести и думать, что спасается.

- Если ты видишь своего брата или сестру в таком состоянии, ты должен ему об этом сказать?

- Вообще, духовник должен этим заниматься. Вот очень хорошая проверка: перевести на другое послушание и посмотреть, как человек примет это. Ради чего он живет? Ради того, что он делает, или ради Христа, Которого он слушает во всем. Человек спасается только смирением, не добрыми делами. Он может делать кучу добрых дел, но если у него нет смирения, это его не спасет. Потому что смирение — это единение человека с Богом. Если в душе нет смирения, Господь с ней не соединится. Поэтому опасность в монастыре, где ведется активная деятельность, состоит в том, что сестры могут думать, что они работают на Бога, а на самом деле они работают на себя. И за этим духовники и сами сестры должны следить. Потому что часто мы ставим ремесло, нашу внешнюю деятельность на первое место, а о душе забываем.

- Отец Игнатий, Вы около года провели в составе православной миссии на Камчатке. Расскажите немного об этом опыте…

- Опыт, скорее всего, был личный. Какой-то особой пользы Церкви я не принес там за этот год… Покрестили там человек шестьдесят… Господь как-то устроил, что мне там пришлось пережить какие-то испытания, трудности, во многом самоотвергаться, работать над собой. В этом плане, конечно, была польза для меня лично. Но я бы не сказал, что там велась какая-то насыщенная миссионерская работа. Проповеди как таковой не было. В поселке Палана, где мы провели восемь месяцев, живут современные люди. Это не те коряки, которые были во времена митрополита Нестора — пасли оленей и жили в юртах… Это люди, у которых сердца расположены к деньгам, к разным житейским ценностям, там те же повреждения, что и у нас. Единственное, что там социально тяжело многим людям. Очень многие пьют, но и по всей России существует такая проблема. И таких людей, которые спиваются, зарплату месяцами не получают, привести к Богу бывает очень трудно, они часто озлобляются. Для этого нужна длительная работа. Там есть храм, но нет священников, которые бы регулярно исповедовали, причащали. Поэтому во время нашего пребывания у людей появилась возможность и покреститься, и походить в храм.

-Приходилось ли Вам сталкиваться с открытой неприязнью со стороны людей?

- Да, конечно. И в основном, это происходит именно там, где строится храм, монастырь. Как раз на людей, которые живут поблизости, враг и нападает. Кажется, у них ведь есть возможность ходить в церковь, причащаться, приводить детей, но они этого не делают, а наоборот — озлобляются. Это, конечно же, чисто духовная брань, духовное повреждение. И только терпением, молитвой, смирением это все можно изменить со временем. Человеческим отношением, пониманием того, что это вражеское нападение. Такое происходит везде, в том числе и на Валааме. Но если человек все-таки придет в храм, его отсюда никто не прогонит. И у нас много таких случаев, когда те люди, которые очень плохо относились к монастырю, становились впоследствии его друзьями. Главное — не смущаться.