Трудами братии: "Журнал «Фома»: "Валаам - остров не для зайцев"

Начиная с 2005 года, более тысячи человек приняли участие в проекте Валаамского монастыря — «Волонтером на Валаам». Идея и организация уже не просто труднической или паломнической, а именно волонтерской программы с участием иностранцев (вне зависимости от их вероисповедания, пола и возраста) принадлежит Спасо-Преображенскому Валаамскому монастырю и его насельникам. Руководит работами добровольцев, силами которых восстанавливается уникальное сельское хозяйство, существующее в условиях зоны рискованного земледелия, эконом обители — отец Ефрем. В роли волонтера побывала корреспондент журнала "Фома" Мария Миронова.

Желание побывать на Валааме зрело во мне давно. Поэтому когда узнала, что возможно не просто попасть в далекий и недоступный мужской монастырь, но еще и потрудиться там, не преминула этим воспользоваться. Оказалось, Валаам ближе, чем кажется и дальше, чем думалось. Сухая осень. Карелия. Утро в работном доме. В окно маленькой женской кельи виден

Спасо-Преображенский собор — сердце Валаамского монастыря. Звонят колокола. Умываюсь холодной водой на чердачке, завешанном выстиранной одеждой, возвращаюсь в келью. Соседки — Лена, Аня, Ксения и Маша уже готовы. Наряд у нас простой: юбки поверх брюк, косынки, резиновые сапоги и у каждой по две пары перчаток. Идем в трапезную, где на завтрак всегда пшенная каша, печенье и чай; а после — собираемся у входа в работный дом, чтобы на грузовике поехать на послушание.

Николай Ильич, руководитель сельскохозяйственных работ на острове, отправляет нас на ферму. Ферма — это целый сельскохозяйственный комплекс, принадлежащий монастырю, включающий в себя возделываемые поля, животноводческую ферму, птичник, хозяйственные строения, и жилое здание для монашеской братии и трудников. Ехать от нашей Усадьбы, где стоит работный дом, не больше десяти километров. Работы на ферме немало: и сено убрать, и поколоть дрова, собрать поленницу, подготовить к покраске коровник. Кто-то из женщин остается помогать в трапезной, кто-то отправится заниматься заготовками. Благо, в Валаамских лесах нет недостатка ни в грибах, ни в ягодах. А мы едем.

По дороге грузовик останавливается на причале Монастырской бухты, где к тому времени уже собрались трудники, которые вместе с мужчинами-волонтерами из нашего грузовика сталкивают на воду большую десятиметровую рамку понтона. Стоящая здесь же баржа оттащит ее в Малую Никоновскую бухту, где находится монастырское форелевое хозяйство.

«Оставайтесь у нас! — в это время призывает всех Николай Ильич. — Пока во всем мире экономический кризис, лучше места переждать все равно не найдете».

Он все-таки прав, — думаю я. — На острове, удаленном и от комфорта, и от городской суеты, открываешь самую суть себя, да и людей рядом начинаешь понимать лучше. Видишь больше, слышишь дальше и чувствуешь как будто тоньше. И не сравнить все это ни с походом, ни с путешествием в деревню, ни даже с паломничеством. Трудясь на Валааме, погружаешься в здешнюю атмосферу, атмосферу места с тысячелетней историей, полной боли, скорби и утрат, освещенного радостью веры и молитвенным подвигом братии. Мы привыкли, что река жизни течет из прошлого в будущее, здесь она будто движется еще и в третью сторону — в вечность.

...Сев в кружок, режем яблоки на сушку в сенях на фермерской трапезной. Шесть ножей мелькают в кругу над огромной кастрюлей. К нам входят послушник Александр с монахом Агапием:

— А здесь у нас офис, — делает он красноречивый жест в нашу сторону. И добавляет, — когда закончите кастрюлю, будем пить кофе с коврижками.

— Вы знаете, как мотивировать сотрудников! — смеемся мы.

Позже, высыпав яблоки на сушилки, действительно пьем кофе на остекленной веранде. За окнами вода Ладоги, Московский пролив и желто-зеленые сентябрьские берега в скалах. У сарая на веревке сушится чей-то подрясник. Тихо, тепло и пасмурно.

— В городе я не так часто улыбалась, а здесь все чаще ловлю себя на улыбке, — говорит Аня и смотрит на воду.

Ладогу жители острова называют морем, а большую землю — миром. И отсюда тот мир кажется очень далеким, а собственная жизнь на острове — простой, но потусторонней, вне времени, в потоке Божьей воли, где каждое движение души имеет значение.

Приближается звук мотора. Из катера выходит старушка. Поддерживая под руки, ее уводят куда-то вглубь фермы. «Это Мария, — заметил ее отец Агапий с веранды. — Она однажды приехала сюда ненадолго поработать, но серьезно заболела. Уже умирала. И перед смертью ей предложили принять постриг. Мария согласилась, а как постриглась, выздоровела и так и осталась жить на острове». Удивительный феномен острова именно в том и состоит, что сюда приезжают на день-другой, а остаются на годы. Не для того даже, чтобы вступить в братию, а потому, видимо, что и мирская жизнь здесь окрашена иным, чем на большой земле, светом.

— У нас с трудниками в кельях по две кровати, а посередине — стол. Все это напоминает купе, — рассказывает Сергей. Он работает на острове водителем — самый нужный человек в любое время, так как протяженность Валаама около десяти километров, а скиты расположены в разных его концах.

— Я и остальным эту идею закинул, что мы как будто в поезде живем, — продолжает он. — Так и шутим: ну что, у тебя до какой станции билетик?

— А как насчет зайцев?

— Не-ет, зайцем тут не проскочить. Зайцев нет. Здесь другое: главное не сойти раньше времени.

Андрей, как и многие здесь, приехал на Валаам на день, и живет на острове уже почти два года. Некогда журналист и телевизионщик из Останкина, теперь он переменил свою жизнь, трудится кормящим на ферме и не собирается возвращаться в столицу. Расспрашиваю его об особенностях жизни трудников, и Андрей охотно рассказывает:

— Мы живем так же, как и братия, по уставу монастыря. Разве что подрясник не носим. Ну, и я курю еще.

— И как тебе, мирскому человеку, живется в совершенно другом укладе?

— Бывает непросто. Пойдешь к отцу Вениамину: «Что же так тяжело, отец?». Он в ответ: «А ты запомни: без скорбей день прожит зря». И как-то легче становится, и уже в другой раз отец сам спросит: «Ну что, как день прошел?» «Не зря», — отвечаю.

Летом волонтерами приезжают множество студентов, в основном из Петербурга и Москвы, осенью — публика постарше из самых разных городов России. Иностранцы (из Словении, Франции, Бельгии, Сербии, Англии, Швеции, Чехии, Германии, Польши и США) едут на остров в поисках настоящей России. Впрочем, то же самое движет и жителями мегаполисов — желание прикоснуться к святыням, к истории. Для многих Валаам становится встречей с самим собой.

И монастырь, оставаясь строгим и закрытым с одной стороны (Скит Всех Святых закрыт для женщин, а для плавания на Предтеченский скит даже мужчинам нужно особое благословение), с другой стороны весьма демократичен и гостеприимен. По средам волонтеры встречаются в воскресной школе, где монахи монастыря рассказывают о православии и отвечают на вопросы. В выходные отец Ефрем проводит экскурсии по центральной усадьбе монастыря (основной и главной части обители), организует поездки к недавно построенному Владимирскому скиту и на острова Лембос и Святой, где расположены Ильинский скит и пещера преподобного Александра Свирского. Воскресная литургия традиционно заканчивается совместной трапезой братии и прихожан (разумеется, мужчин). И главное, волонтеров приобщают к участию в богослужениях в скитах монастыря, ведь почти все дороги Валаама ведут к храму.

Трапезная на ферме полна грибов: сыроежки, опята, лисички, грузди, — в ведрах, кастрюлях, коробах и даже в небольшой неизвестно откуда взявшейся ванне. Вооружившись ножами, склоняемся над коробами, а заодно делимся рецептами и впечатлениями от жизни на острове.

— Странное дело, ведь здесь исполняются желания.

— Причем мгновенно! Захотел — получил. — Про желания я тоже слышала, это вроде легенды местной. Поэтому десять раз подумаешь, прежде чем пожелать чего-то. А то тут же на тебя и свалится.

— О, ну это тоже искушение!

— А день здесь идет за три, и все радости и горести сильнее в три раза, — добавляет Ирина, флорист из Санкт-Петербурга, помощница Александра на трапезной. Уже даже не удивляет, что она «приехала на остров ненадолго и вовсе не собиралась задерживаться».

— Вы здесь потише! — строго заглядывает на веранду Александр, — Будете чирикать — живо отправлю в сарай картошку перебирать.

Мы смолкаем.

Осенью волонтеры будут убирать с мокрых осенних полей картофель и кормовую свеклу, потрошить скользкие тушки форели, перебирать душный картофель, грузить мешки, полоть, колоть, сеять, укладывать — одним словом, помогать. И в труде найдется место и молитве, и интересному разговору, и веселью, и смирению, и радости созерцания прекрасного устройства Божьего мира.

Помимо фермы, на острове есть пекарня, электростанция, пожарная служба, кузница, иконописная мастерская, школа, библиотека и даже своя монастырская фотолаборатория. Валаам — это государство в государстве, воплощенная утопия. Сперва удивляло, что нигде на острове нет нищих и попрошаек, ни на пристани, ни на усадьбе, ни у храмов. Впрочем, откуда им взяться: любого сразу накормят, напоят, а захочет трудиться — и оставят при монастыре.

Вечером Антоний принес брусничного варенья, приготовленного из ягод, собранных здесь же, на острове. Но после ужина в келье никто не сидит. Катя с Дариной попросили у дяди Славы удочки и ушли к одному из внутренних озер. Сам дядя Слава бренчит на гитаре. Маша готовится к причастию у себя. Иван решил впервые исповедоваться и тоже читает в келье, не обращая внимания на работающее радио. Аня и Ксения, художницы из Петербурга, в свободное время отправляются на этюды. Поэтому, набив рюкзаки красками, прихватив планшеты и бумагу, они уходят ко Скиту Всех Святых, удаленному от банальных туристических троп и маршрутов. Очертаниями причудливых башенок Всесвятский скит напоминает сказочный замок, затерянный в лесу. Между тем, это один из самых строгих скитов на Валааме. Здесь не пользуются электричеством, нет горячей воды, только баня раз в неделю, на территорию обители нельзя заходить женщинам, а богослужения идут не только утром, днем и вечером, но даже ночью. После этюдов они вернутся, и мы увидимся уже в храме.

На поздней Всенощной накануне дня усекновения главы Иоанна Предтечи нижний храм полон и тих. Темно, жёлтым горят свечи, и в их свете двигаются монахи: в богослужении участвует вся братия. Торжественная и таинственная служба. Сердце на мгновение замирает — вдруг тишину прорывает знаменитый мужской хор Валаамского монастыря, поющий Нагорную проповедь.

Закончился еще один день на Валааме — тот, что один за три. В большой женской келье уже погасили свет. У нас еще шуршат, пьют чай, нанизывают на нитку грибные сувениры из лесу, читают Лескова. Через чердачное окно я вылезаю на покатую крышу работного дома. Свежо, в объемной космической черноте будто нарисован собор. Стрекочут сверчки. Купола голубыми зефиринами выделяются в контрастном свете маяка-колокольни. Наверху в ясном небе мерцают миллиарды звезд, больших и маленьких. Как у Бога на ладони.

Моя поездка на Валаам состоялась прошлой осенью. С тех пор в судьбе героев репортажа многое изменилось. Наталья устроилась работать почтальоном и осталась жить на острове. Художница Маша — пошла стажироваться к иконописцам Владимирского скита. Александра выучилась на экскурсовода и нынешним летом начала водить по Валааму туристов. Алексей ушел в армию и служит в военной части здесь же, на острове. Александр крестился. Аня и Ксения вновь вернулись на остров волонтерами. Влад остался трудиться на ферме на зиму, а в этом году сам встречал новый заезд в волонтерский лагерь. И все вместе они встретились в Рождественские каникулы, которые монастырь дарит тем, кто трудился здесь летом или осенью.

Автор текста и фотографий: Мария Миронова. По материалам сайта "Фома"