Проповедь на Вознесение Господне

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Праздник Вознесения Господня отличается от всех остальных Господских Праздников своей особой благодатью. Предваряя Праздник Пятидесятницы, когда Дух Святой в виде огненных языков почил на апостолах, Вознесение Господне олицетворяет собой надежду, которая после веры в Воскресение Христово готовит христианина к обожению и обновлению его человеческой природы Духом Святым, к переживанию Божественной любви, о которой говорил Христос в своей молитве ко Отцу: «И Я открыл им имя Твое и открою, да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них будет, и Я в них» (Ин.17:26).

Вознесение Господа рождало в душах апостолов неописуемое чувство надежды, было предвкушением дара божественной любви, обещанного им Христом. «И Я пошлю обетование Отца Моего на вас; вы же оставайтесь в городе Иерусалиме, доколе не облечетесь силою свыше. И вывел их вон [из города] до Вифании и, подняв руки Свои, благословил их. И, когда благословлял их, стал отдаляться от них и возноситься на небо. Они поклонились Ему и возвратились в Иерусалим с великою радостью» (Лк.24:49-52). Истинная надежда рождает радость в душе, тем самым удостоверяя, что не обманет человека и, рано или поздно, приведёт его к переживанию совершенной любви. Апостол Павел в доказательство пишет, что «надежда не постыжает, потому что любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» (Рим.5:5).

Воскресение Христово, Его Вознесение и Пятидесятница в духовной жизни христианина созвучны с верой, надеждой и любовью. Но это не та вера, и не та надежда, и не та любовь, которые рождаются посредством нашего соприкосновения с материальным миром, когда нашему гордому разуму требуются логические доказательства того, чтобы он поверил, стал надеется или полюбил. Истинная вера, надежда и любовь появляются из Небесного семени, непричастного законам материального мира. Это семя растёт в человеке по мере его следования Евангельской морали, в противоречие эгоизму и самолюбию. Это неизбежная цена, которую обязан заплатить каждый, кто захочет по-настоящему обессмертить свою личность, войдя в вечную жизнь.

На этом пути, теряя самого себя в своём страстном и оторванном от Бога состоянии природы, человек словно умирает в подвиге своей духовной борьбы, чтобы потом со воскреснуть со Христом. «Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, - пишет апостол Павел, - то должны быть [соединены] и [подобием] воскресения, зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху; ибо умерший освободился от греха. Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним, зная, что Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает» (Рим. 6:5-9).

Воскресение Христово будоражит научные умы людей на протяжении многих столетий до сего дня, заставляя ученых разных направлений исследовать это событие, так как оно не вписывается в тот порядок вещей, по закону которого живёт большинство. Своим Воскресением Христос ломает привычный взгляд человека на самого себя, на смысл своего существования в этом мире. «Итак, если вы воскресли со Христом, - говорит апостол Павел - то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога; о горнем помышляйте, а не о земном. Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге» (Кол.3:1-4).

И если наш разум не изменяется благодатью Воскресения Христова, не выходит за границы удовлетворения лишь собственных страстей, то остаётся не способным вознестись и вырваться из круговорота мирской суеты и житейских печалей. Тогда истинная надежда и радость теряют в человеке своё небесное происхождение и связь с Богом, перестраиваясь в своей богозданной природе. Они ставятся в трагическую зависимость от здешней жизни и обстоятельств, приобретая свойства всего материального, как, например: временность, ограниченность, изменчивость.

Сегодня ты радуешься хорошим новостям, предвкушая удовлетворение своему сердцу, завтра ты печалишься и сетуешь на судьбу, потому что обстоятельства изменились - так проходит вся жизнь человеческого сердца в перипетиях здешней жизни, в её текучести и изменчивости. Само положение вещей и порядок земной жизни заставляет нас искать постоянного и непреходящего, бессмертного и блаженного состояния для своей души. Всё видимое творение находится в своей тленности и изменчивости, человеческий мир в войнах и бедствиях, само наше тело - в старении и болезнях. Всё это громогласно заявляет человеческому разуму не привязываться, и не искать постоянства в этом мире ни в чём.

Связывая свою радость, надежду или любовь лишь с видимым миром, мы лишаем эти прекрасные душевные чувства силы и постоянства, приравнивая тем самым их действия в нас к той же ограниченности и переменчивости, какую наблюдаем в благоприятной погоде. Человек без Христа в своей эгоистичной самостоятельности похож на того, кто пытается залатать на ходу свой старый разваливающийся по частям корабль: заделывая одну трещину, он через некоторое время сталкивается с другой, и так до конца, пока его корабль не пойдёт окончательно ко дну. Если наши чувства по природе не материальны, значит и склеивания их с видимым вещественным миром в надежде на их постоянство в этой связке будет выглядеть наивным экспериментом.

Это не значит, что мы не должны любить то, с чем сталкиваемся в этом мире. Это лишь объясняет, что сила и постоянство этих блаженных чувств берут начало из другого Источника, не подверженного изменению или ограниченности, какую мы наблюдаем в окружающем мире. Каждый из нас время от времени соприкасается с прекрасным в этом мире, возбуждающим в сердце наслаждение и радость этого соприкосновения. И нам ошибочно кажется, что сами предметы становятся этим чарующим нас источником радости и утешения. Мы привязываемся к ним подобно жаждущему путнику, пьющему с наслаждением воду из кружки, пока не опустошит её и не дойдёт до дна, а затем снова и снова ищет возможность утоления своей жажды.

Трагедия жизни обособленного от Бога человека в этом мире заключается в том, что он, как образ Божий, сохраняющий в своей душе следы потенциального бессмертия и стремления к блаженству, пытается рукотворно создать собственный рай на земле, наделяя постоянством и совершенством окружающую его обстановку. Человек пытается строить дом блаженства своей души на песке, как на привязке своего сердца к благам этого мира, а не на камне Евангельского учения. Тем самым он опрометчиво подвергает его опасности разрушения при первой же серьёзной бури испытаний и изменчивости обстоятельств своей жизни. Здешняя жизнь нам дана лишь для того, чтобы восстановить наша общение с Богом через исполнение Его заповедей, обессмертить свою личность через любовь и приобщение Христу, а не стать заменой богообщения и вечной жизни, посредством здешних страстей и временных удовольствий, о которых Писание говорит как о идолослужении.

Христос, как новый Адам в Своей обновленной после Воскресения человеческой природе, восходит на Небо, открывая человеку новое вечное Отечество вдалеке от треволнений и страстей временной земной жизни. Если бы Он не вознёсся, наши мысли и чувства оставались бы со Христом навсегда прикованными к здешнему миру, нам невозможно было бы их освободить от образов материального мира. Наш невидимый дух оставался бы порабощённым тому, что видит человеческий глаз, или слышит ухо, или ощущает тело.

Это и предложит всему человечеству антихрист во времена апокалипсиса, потому что у него нет никакого собственного отечества, как у Христа, кроме тленного мира и кромешного ада. Поэтому истинная молитва христианина не только воскрешает и освобождает его душу от власти греховных страстей и тирании смерти, но и возносит её во Христе над образами материального мира, подготавливая её к созерцанию Нетварного Света и Божественной Красоты, которую да сподобит всех нас Господь увидеть в нынешней или в следующей жизни. Аминь.