О жизни бывшего игумена Валамского монастыря отца Назария, в стихах.

Стихи ученика его

О жизни старца сего.

Канта в себе заключает, жизнь время и конец, ученик его вещает, как Назарий жил отец.

Так написан вся в прозе, плакал над ним ученик, что почет ныне в Бозе.

Сей игумен был велик.

Богом всегда занимался ничего он так не знал, любовию вспламенялся, имя Христа прославлял.

Мы же здесь устами, чувств не заграждаемы поем тебе сердцами, и любовию таем.

Плач горножалостнаго сердца рыдания в день скончания игумена Назария.

Явился плачь и рыдание, на Саровских берегах скончался днесь отец Назарии наш, о Иисусе наш царю, помилуй ты меня.

Восплакался днесь ученик его по учителе своем, увы дражайший наш отец о Иисусе наш Царю, помилуй ты меня.

Едемский сад цветущий вертоград жилище душ святых, все радости и сладости в тебе о Иисусе на Царю, помилуй ты меня.

Восплакался днесь ученик его по учителе своем, увы даржайший наш отец, о Иисусе наш царю, помилуй меня.

Едемский сад цветущий вертоград, жилище душ святых все радости и сладости в тебе о Иисусе наш царю, помилуй ты меня.

О раю, раю всеблаженейший, возврати ты нам отца, и паки его взмеши от нас, о Иисусе наш Царю, помилуй ты меня.

А батюшка отец Назарий наш, оставил ты меня. Заставил по морским волнам ходить, о Иисусе наш царю помилуй ты меня.

Не ты ли меня породил в духовную жзнь, научил любить Христа и взял меня ис Питера на Валам, о Иисусе наш царю, помилуй ты меня.

Не ты ли меня избрал служить Христу, смиренно научал, терпеть беды с любовию приказал, о Иисусе наш царю, помилуй ты меня.

Не ты ли во мне воспламенил желание работати Христу, и вслед за ним ходить, и крест носить, о Иисусе наш царю, помилуй ты меня.

Всегда научал любить прискорбный путь, настаный наш отец, тобою я в монашество облечен, о Иисусе наш царю, помилуй ты меня.

С тобою я на Валааме пребывал, и скитскую жизнь проходил, с тобою я в пустынях обитал, о Иисусе наш царю, помилуй ты меня.

С тобою я путь крестный совершал, в Черноморье проходил, и все прискорбие с тобой перенес, о Иисусе наш царю, помилуй ты меня.

О страшный гром, небесная труба, умножь закзаков блеск, пробуди ты нам на малой час отца, о Иисусе наш царю, помилуй ты меня.

Вещай, вещай великий наш отец, на пользу многих душ, коль сладок есть едемский вертоград, о Иисусе наш царю, помилуй ты меня.

Непостижны суть пределы райския, стосолнечный там свет, миллионы нежных гласов там поют, о Иисусе наш царю помилуй ты меня.

Прекрасный вид, и чудный шум древес, колебанием своим, удивляют всех живущих вечно там, о Иисусе наш царю, помилуй ты меня.

Выше облак горы, вечно там цветут, водотечи сих текут, несказанна есть гармания ручьев, о Иисусе наш Царю, помилуй ты меня.

Многи тысящи там новых радостей, и несть предела им, неописанны утехи в тех краях, о Иисусе наш царю помилуй ты меня.

Стократный вид полей является, в священных сих местах, там разных цветов многия зари, о Иисусе наш Царю, помилуй ты меня.

Приятный глас златой струи умолк перестал греметь водомет, изсякнул днесь источник уст твоих, о Иисусе наш царю, помилуй ты меня.

Коль сладки суть слова речей твоих суд[ь]ба на век взяла, не текут ручьи златоструйных вод твоих, о Иисусе наш царю, помилуй ты меня.

А батюшка наследник горних мест, серафимы там живут, и свят, свят, свят, Господь Саваоф поют, о Иисусе наш царю, помилуй ты меня.

Небесный двор, жилище горних сил в тебе царствует Христос, миллионы душ водворяются в тебе, о Иисусе наш Царю, помилуй ты меня.

Прибавление к плачу.

Восплачемся душами нашими сестры и братия, коль кратко время жизни наших дней, аллилуиа.

Проснись пробудись душе моя грешная, от сна грехов твоих, не останься в крове адских вечных мук, аллилуиа.

Ах страшно имя адских смертных врат, страшнее в них пребывать, творящии грех утопают там в слезах, аллилуиа.

Остань, остань от скверных дел твоих, безумный человек, дела твои погужают тебя во ад, аллилуиа.

О море, море адских берегов, заключен в тебе князь тьмы, боится он и трепещет волн твоих, аллилуиа.

Крутятся там огненны валы, геенский огнь палит, ужасный льдистый тартар ревет, аллилуиа

О челюсти свирепаго греха, когож они пощадят, поглотили гордых аггелов с небес, аллилуиа.

Всезлобный грех, потопил весь первый мир, пять градов попалил отца своего диавола оковал, аллилуиа.

Отец денница, гордость мать греха, а грех породил дщерь смерть, о смерте смерте, коль ты есть люта, аллилуиа.

Страшна есть смерть, живущим во грехах, ах смертная коса, пожирает бедных равно и князей, аллилуиа.

Увы, увы беда несносная, сестры и братия почтно не любим свят завет Христов, аллилуиа.

О Боже наш, простри твой взор на нас священный огнь вспламени, мы будем плакать день и нощь, о грехах, аллилуиа.

Всесильный Боже, о Христе Царю, мы припадаем к тебе, помилуй нас, в день страшнаго суда, аллилуиа.

Увенчай Христе отца Назария, и светом облеки, причастником сотвори небесных благ, аллилуиа.

Удостой и нас, со отцем Назарием, в прекрасных жить зарях, и вечно видеть св. лица твоего, аллилуиа.

А батюшка отец Назарий наш, помолися ты об нас, мы будем петь тебе вечную память.

Вечная память.

Увы, заключились игумена Назария уста, из коих пржеде изливались медоточныя струи, смиренномудрых словес, не движутся уже к тому, и с которых почерпали мы сладчайшее миро учения.

Надпись сей канте.

Канта сия тем полезна, кто Назария любил, жизнь его была блаженна, многих от сна возбудил.

Духовны его беседы, отмывали от грехов, благих дел творил соседы, обращал и стариков.

Игуменством не хвалилися, то Назарий был отец, в новых кельях он явился, при нем украшен венец.

Златы классы собирает, добродетелей своих, корабль Веры наполняет, водорился во благих.

Канта в рихмах сочиненна, жизни дней его трудов, в небесах душа почтенна жатву приемлет трудов.

Хоры ангел воспевали Назария ублажали, сей великий был отец, пастырь плачущих сердец, аллилуиа.

Богом всегда занимался, а за бедных распинался, он любовию пылал, и всеравно принимал, аллилуиа.

Где Назарий пребывает, там никто не унывает, поистине всех отец, и монахов образец, аллилуиа.

Ризами не украшался, он лутошкой подпирался, мир ногами попирал, слезы бедных отирал, аллилуиа.

Ничем в свете не прельщался, а Иисусом утешался, безразбору всех встречал любить Христа научал, аллилуиа.

От Христа ему награда, область едемскаго сада, водометы там гремят, все источники звенят, аллилуиа.

Прекрасны зари блистают, зефиры в лучах играют, ручьи во златых струях, текут они при горах, аллилуиа.

Вечно Едем процветает, и никто в нем умирает, древесы шум издают, райски птицы там поют, аллилуиа.

Белы ризы златотканны, Назарию там данны, а дом его в небесах, при всех райских древесах, аллилуиа.

Сей игумен был великий, к архангелом причтен в лики, он всех бедных посещал, грехи плачущих прощал, аллилуиа.

Речи его преблагия, поучении драгия, на земли был златослов, утешал сирот и вдов, аллилиуа.

За всегда Богу молился, в небесах жить водворился, стал небесный гражданин, получил себе и чин, аллилуиа.

Тамо времена предвечны, и все веки безконечны, в полк избранных наречен златым флером облечен, аллилуиа.

Милость Бога прославляет, добры дела представляет. Ходить к бедным поспешал и печальных утешал, аллилуиа.

Бог десницу простирает, молниями одевает, Назарий в златых крылах стоит в ангельских чинах, аллилуиа.

Широки поля небесны, а ангелом низвестны. А полки горних чинов, не находят берегов, аллилуиа.

Все священныя чертоги, испущают лучи многи херувимы в них жвут, аллилуиа поют, аллилуиа.

Слава Божия блистает, небеса все удивляет, горни силы все поют, честь с трепетом отдают, аллилиа.

***

Валамского монастыря игумен Назарий, бывший на покое в Саровской пустыни, с 1805-го года, с ноября месяца, где и скончался, 1809-го года, февраля 23 дня, и погребен за алтарем теплыя Живоноснаго источника церкви, против святаго жертвенника, жизни его было 71 год и два месяца.

Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, пречестнейшему монаху отцу Варсанофию; в знак памяти любви братской, благословил, сии в стихах сочинении. Саровския пустыни бывый иеромонах Илларион, прехудейший. 1828-го года, декабрь 1815-го. Во своей тогда келлии – сочинении сии слепаго монаха и неученаго от. Гурия, господина Соловцова, был дворовый человек.