«Только идущий осилит дорогу...»

Вместо предисловия

Читая это воспоминание, не верится, что оно написано 77-летним человеком. Не могу отделаться от этого ощущения и сейчас.

Встретить Олега Васильевича и, по возможности, показать ему валаамскую ферму и её окрестности меня попросил наш давний друг Виталий Прохоров, олимпийский чемпион 1992 года по хоккею, проведший в своё время пару лет на нашем острове. Он предупредил, что гость уже немолод, и его будут сопровождать.

Стою на причале у «Метеора» и жду немощного старика, которого должны вести чуть ли не под руки. Поэтому, когда вместо «него» с трапа в одиночестве бодро шагнул на землю моложавый мужчина в яркой спортивной куртке с объёмистым рюкзаком на плече, я слегка опешил: «Вы Олег Васильевич?..»

Поскольку машина для встречи задержалась, предложил прогуляться пешком и спросил, указывая на рюкзак: «Вам не тяжело?» — «Не делайте из меня инвалида!» После этого я совершенно забыл о его возрасте и, к стыду своему, больше не вспоминал. Мы прошли через Нижний сад к Покровской часовне, поднялись по «Тропе водоноса» ... Прочёл потом в этом воспоминании: «я дышал, как паровоз», — и стало неловко.

Запомнилась ещё одна его фраза, сказанная как бы в недоумении: «Странное дело, — с тех пор, как мне исполнилось семьдесят, — все стали учить меня жить». Действительно, странно...

Светлая память тебе, Олег Васильевич!

м. Авраам

***

ВАЛААМ

Мысль поехать на Валаам витала последние лет двадцать.

За это время успел побывать на Святой Горе Афон, после чего чётко утвердилось желание посетить Православный северный Центр России. Но осуществить мечту мешали житейские дела и отсутствие свободного времени. Для человека, оставшегося по жизни в одиночестве, «свободное время» убийственно. Не знаешь, куда себя деть, чем заняться, тем более с возрастом желания и энтузиазм уменьшаются до уровня глубоких душевных переживаний.

Того, что хотел в 50 лет...

К 78-ми годам восприятие окружающего мира становится настолько глубоким, что выплыть из него не просто трудно, а практически невозможно. Начинают мешать условности, которых ты раньше не замечал.

Если была цель, то к ней ты шёл напролом, отметая всё лишнее. С возрастом цель начинаешь осмысливать, углубляясь в условности. Они размывают желание, — и цель уходит за горизонт. Но не со всеми и не всегда. Всё зависит от человека.

***

Вырезав аппендикс, залечив швы (со второго раза), освежил поход в фитнес-клуб, решил, что Валаам или сегодня — или никогда. Экспромт, с которым у меня появилось желание идти к цели, удивляет, а временами поражает моё ещё не заржавевшее тело. Интернет дал не только расписание поездов, пароходов, но и логистику передвижения от Москвы до Валаама. Хотя поступило неожиданное предложение «закинуть» меня на Валаам на вертолёте, но при подробной разборке этого вопроса решил отказаться от предложенной услуги.

«Сапсан» и «Метеор» (судно на подводных крыльях) стали основными средствами передвижения к цели. В логистике (и не только мне) помог утвердиться мой товарищ по хоккейной команде Виталий Прохоров, который в силу своих жизненных обстоятельств уезжал на Валаам и прожил там больше года. Я не расспрашивал его о впечатлениях жизни на Валааме. Они разные и у всех свои. Светлые места всегда откладывают в душе спокойствие, смирение от суеты, заставляя нас остановиться, задуматься.

«Сапсан», на котором я ехал впервые, удивил. Удивил комфортом и чистотой, обслуживанием и сервисом, может потому, что дети заказали мне билет в бизнес-классе. Удобно устроившись, начал писать сей трактат, предполагая, что впечатления впереди будут яркими и насыщенными.

Первый отрезок пути до Питера прошёл, как одно мгновение. Сфера услуг на «Сапсане» позволила мне организовать следующий отрезок пути до Приозерска. Заказал такси по телефону, который втихую, на салфетке нарисовал мне стюард (если заказываешь с сервиса «Сапсана», поездка обходится в три раза дороже).

***

К концу дня добрался до пристани. Время первый час ночи, спросить не у кого, где ближайшая гостиница. Хорошо на пятаке пристани встретил молодого человека, который, как выяснилось в разговоре, шёл домой со свидания (это мне знакомо по юности). Нам оказалось по пути.

Долгий стук в дверь разбудил сотрудницу регистратуры, которая спросонья сразу сказала, что свободных мест нет, но есть один семейный. Мне, глубокому пенсионеру, было совестно заселяться в него одному. Сел в кресло, сказав, что подожду, пока освободится одноместный. После 20 минут мучительных переживаний, регистраторша выдавила из себя, что есть один. Остаток ночи провёл в сонном блаженстве.

Утренний звонок с Валаама предупредил, что на «Метеоре» мне забронировано место и что отправление в 11.00. Ладога засверкала серебристыми бликами из-под крыльев быстро скользящего по воде «Метеора».

Только начали путь, как ко мне подсел помощник капитана, ярый болельщик хоккея. Спросил меня: «Вы же хоккеист?» Сказал, что нет, но имею к этому виду спорта большое отношение. Разговор начался профессиональный. Полтора часа пролетели незаметно. Уже в Приозерске я почувствовал, что мой телефон знают на Валааме и что меня ждут.

День первый

С трапа сходил не первым, но коснувшись земли, услышал вопрос: «Вы Олег Васильевич?» Передо мной стоял невысокий, абсолютно седой человек, одетый как монах, в аккуратной, но полностью потерявшей цвет одежде. Звали его Авраам. Он сразу начал рассказывать о моей книге, которую прочитал в интернете. Говорил быстро, энергично, как и шёл. Засидевшись на корабле, я за ним еле успевал.

Прошли густой фруктовый сад и вышли на тропу, которая резко поднималась в гору. Как сказал мой сопровождающий, по этой тропе монахи носили из Ладоги вёдрами воду, преодолевая девяностометровую кручу. Я дышал, как паровоз, когда оказался на вымощенной булыжником небольшой площади между двумя каре, внутренним и внешним. Здесь меня ждали — инок Герман и закреплённый за мною гид — Галина Васильевна.

Колокольный звон прервал все наши организационные разговоры. Природа замерла. Был слышен только переливчатый звон колоколов. Подняв голову к куполам, начинаешь ощущать, что земля уходит из-под ног, ты устремляешься ввысь, к звону, к облакам.

Без раскачки рюкзак бросил в номере гостиницы, и началась удивительная по красоте и духовности экскурсия по Спасо-Преображенскому собору. История Собора связана с зарождением Православия на Валааме. На месте нынешнего храма в XII веке иноки спрятали в скале мощи основателей валаамского монашества — преподобных Сергия и Германа.

Время было тревожное — эпоха Крестовых походов, — и только на Бога надежда. «Если по грехам дано будет нам принять смерть от иноверцев, Господи, сохрани от поругания мощи наших святых!» — согласно преданию, с такой молитвой братья ископали в скале могилу и положили туда свою святыню. Только над этим местом сквозь все горести и века валаамские отцы строили главный храм монастыря. Деревянный, много раз горевший, он снова возрождался руками монахов.

Впервые в камне он был возведён по замыслу и собственному проекту в конце XVIII века игуменом Назарием. Мирный для Валаама XIX век стал периодом расцвета обители. Число братии и богомольцев выросло в десятки раз.

***

В конце XIX столетия «назарьевский» собор был аккуратно разобран, так, чтобы старые кирпичи можно было использовать при строительстве нового храма. Бережно, с молитвой, используя местные строительные материалы, возводили новый храм. Архитектурный проект был составлен тремя профессиональными архитекторами: Силиным, Карповым и Прокофьевым.

А вот на строительную площадку выходила вся братия. Они строили дом своей души, дом Божий. «Краса и гордость Карелии» — так будут мирские люди называть собор, колокольня которого, взметнувшись на 73 метра, горела крестом за десятки километров всем, кто с молитвой и надеждой шёл на Валаам.

Три года возводили стены, 6 лет работали внутри над росписями. За несколько лет до начала строительства иноки на своих заводах изготовили из местной глины более 3,5 миллионов кирпичей для будущего собора. Храм был устроен двухэтажным.

Нижний уровень тёплый, зимний, отапливается дровами. Верхний — холодный, летний. Сюда переходило богослужение в прежние времена сразу после праздника Вознесения, когда по освободившейся ото льда Ладоге устремлялось на остров множество гостей.

Одним из таких паломников был девятилетний Алексей, будущий Патриарх Московский и всея Руси. На всю жизнь он полюбил и запомнил красоту Валаама. Именно благодаря его попечению в 2005 году будет доведена до конца долгая реставрация росписей верхнего храма Спасо-Преображенского собора. Воссоздать росписи стен нижнего, закрашенные краской, изуродованные сыростью, не удалось. Но именно в нижнем храме, на престоле, освящённом в честь преподобных Сергия и Германа, Валаамских чудотворцев, начались богослужения возрождаемой с 1989 года обители.

Помимо долгих уставных служб братья совершали и совершают молебны над местом, под которым покоятся святые мощи Преподобных. Смысл их жития состоял в утверждении Православия на севере Руси, в основании монашеской обители, которая стала здесь оплотом Православия.

***

Две гранитные лестницы соединяют нижний храм с верхним. На стенах вдоль лестниц изображено шествие праведников, которые как бы сопровождают паломников, идущих к Богу.

По многочисленным деревянным лестницам поднимаемся выше, на колокольню. Помимо того, что Собор и так стоит на высокой горе, с колокольни открывается удивительная панорама залива с пристанью.

Вдали, среди леса, просматривается Никольский скит, служащий как бы маяком при входе кораблей в Монастырскую бухту. Никольский храм был освящён в 1853 году во имя Святителя Николая Мирликийского, покровителя плавающих и путешествующих, молитвами которого освящается водная стихия. На среднем ярусе колокольни сохранился 8-тонный Воскресный колокол. Он, как и все остальные, кроме 1000-пудового Андреевского, был отлит здесь, на Валааме. Спустились вниз, — и мы снова на соборной площади.

Поступило предложение посетить монастырское кладбище. К востоку от Собора по красивейшей аллее из пихт и лиственниц мы дошли до Игуменского кладбища. Шли долго, мимо поклонного креста, напоминающего, что здесь была пустынь игумена Назария. Этот опытный саровский старец в 1781 году был направлен на Валаам, чтобы воскресить иноческую жизнь на острове. Дело в том, что после столетнего отсутствия здесь монастыря и нахождения после Смутного времени этих земель под властью шведов, восстановить монашескую жизнь в Карелии было очень сложно.

Духовная сила и тонкость, энергия строителя привлекли к отцу Назарию иноков. Те отцы, которые соберутся из разных монастырей вокруг него на Валааме, станут причастны этому самоотверженному духу служения старца и будут, в свою очередь, опорой тем инокам, которыми расцветёт Валаам в XIX веке.

Наиболее известный из них — отец Дамаскин. Придя в обитель двадцати с небольшим лет, он проходил на Валааме самые трудные монастырские послушания: был поваром, трудился в хлебной, в просфорной, занимался чтением Псалтири в скиту, впоследствии жил в пустыни. В 1839 году, в возрасте 44 лет он будет благословлён на игуменство. 42 года его правления — один из самых ярких периодов в истории Валаама.

Несколько шагов от места пустыньки игумена Назария, и мы возле храма Всех преподобных отцов в посте и подвиге просиявших. Он был построен здесь по благословению игумена Дамаскина в 1876 году. Крыльцо церкви украшено гранитными колоннами. В виде арки стоит звонница. В 2007 году церковь была отреставрирована. Восстановлена живопись храма, установлен дубовый резной иконостас.

С 1881 года здесь отпеваются и погребаются все — от настоятеля до послушника. Здесь же расположено современное гражданское кладбище.

***

Километр обратного пути — и мы уже в монастырской трапезной. Расписные стены трапезной напоминают, что мирской человек живёт не только хлебом единым. Помолились, сели за стол. Здесь я познакомился с батюшкой с Московского Валаамского подворья — игуменом Иосифом и паломником из Москвы — Маратом. После трапезной продолжение моих познаний Валаама проходило в этом дружеском сотрудничестве.

Пристань, моторная лодка — и мы на Ильинском скиту. В 10 километрах от Валаама скит был устроен во второй половине XIX века. Великое Княжество Финляндское, в состав которого тогда входил Валаамский архипелаг, решило организовать на этом острове таможню, но монастырь с этим не согласился, посчитав, что «с устройством таможни суета мира нарушит пустынную тишину».

В 1868 году построили деревянную церковь и освятили в честь святого пророка Божия Илии. В 1967 году храм был сожжён, утрачены постройки. Сохранился только колодец на склоне горы, выложенный из мрамора. В 2003 году было принято решение о восстановлении храма. За последующие несколько лет скит был полностью восстановлен, возрождена монашеская жизнь. Это один из самых удалённых скитов от Центральной усадьбы монастыря.

Деревянный причал — и наш «десант» на Святом острове. В конце ХVIII века остров именовался «Старым Валаамом». По преданию, пещера, в которой в XVI веке молился преподобный Александр Свирский, была известна отшельникам и более ранних веков.

Постриженик Валаамского монастыря преподобный Александр прожил на этом острове 8 лет. Своими руками вырыл он себе могилу, в которой ночевал. Александр всех превосходил терпеливым, тяжёлым трудом; носил воду из Ладоги, поднимаясь почти по отвесным скалам на 30 метров, на себе носил из леса дрова, утомляя своё тело. Во все времена он употреблял только хлеб и воду — и то в малых количествах. Одежду носил грубую, заплатанную.

В монастыре об Александре шла молва как о великом подвижнике. Спасаясь от славы людской, он просит благословения игумена поселиться на этом одиноком островке. Рядом с пещерой Преподобного находится огромный дубовый крест с вырезанной на нём датой: 1757 год. Крест установлен здесь в середине ХIХ века, когда на острове в память преподобного Александра устроен был скит.

***

После возвращения с удалённых островов мы снова втискиваемся во внедорожник, нас пятеро, и на спокойной скорости (дороги хорошие, но не асфальт) подъезжаем к скиту во имя Всех Святых. Скит самый первый и самый большой со времени основания Валаамского монастыря. Образовался он ещё при игумене Назарии в конце ХVIII века, но был полностью перестроен по благословению отца Дамаскина.

И теперь Всехсвятский скит напоминает небольшую крепость, т.к. обнесён по периметру стеной со строениями по углам, напоминающими бойницы. Скит пришлось осматривать в одиночку, потому что женщинам вход запрещён, они могут попасть сюда лишь на престольный праздник с крестным ходом в день Всех Святых. В иные годы в скиту проживало до 50 монахов.

***

Несмотря на плотный график посещения дальних скитов, мы успеваем на вечернюю службу в Спасо-Преображенском соборе. На службе все женщины молятся с одной стороны, мужчины с другой. Хорошая акустика позволяет слышать монаха, читающего Псалтирь, и пение хора. Несмотря на утомлённость прошедшего дня, душа в соборе наполняется спокойствием и снятием напряжения житейской суеты.

После службы подвели с моим гидом Галиной Васильевной итоги дня и наметили план на завтра. А на завтра у меня — фермерское хозяйство. Гостиница «Славянская», предназначенная для паломников и гостей монастыря, приняла меня в уютном номере. На ручке двери воткнута записка, читаю «Завтрак в 10.00». В душ и в постель. Ноги гудели, как трансформаторная будка. Подушка сразу отключила мою осознанность мира.

День второй

В 8 утра телефонный звонок Авраама предупредил: «В 9.00 отъезжаем на ферму, машина будет на стоянке у Восточных ворот». Без раскачки и без завтрака бегу к машине, которую не знаю. Накрапывает слабый дождик. Чтобы основательно не намокнуть до начала экскурсии, встаю под дерево, жду приглашения от Рашида, которого ни разу до этого не видел.

Машин стоит много при полной монастырской тишине. Дверца одной из них открывается, и человек машет мне рукой. Подбегаю, сажусь, знакомлюсь. Авраама нет, где-то задерживается. Ждём. Запыхавшись, садится в машину и сразу знакомит меня со своим одноклассником Виктором, совсем не похожим на монаха, с фотоаппаратом.

Укомплектовавшись (в багажном отделении авто неопределённой марки, съежившись, сидело ещё два человека) мы выехали на ферму. Монастырская ферма была построена в 1881 году. Увеличение числа братии и огромный приток на остров паломников во второй половине ХIХ века, рождали проблему обеспечения монастыря продуктами питания. Место для фермы было выбрано в тихой местности, удалённой от многолюдной Центральной усадьбы.

За разговорами доехали быстро, хотя в тряске затылками ласкали крышу УАЗика. Машина настолько необычной формы, что марку определил по эмблеме на руле. Авраам с упоением рассказывал о коровах, которые когда-то были в его ведомстве, об их характере и повадках.

Коровы пасутся на лугу. Авраам берёт дудочку и начинает играть (не дудеть, играть) мелодии, которыми может заслушаться любой паломник. Коровы, услышав мелодию, сначала поднимают головы и застыв стоят, а затем рысью бегут к нему. Удивительный инстинкт.

Однажды, из рассказа Авраама, купили в стадо корову из посёлка, заперли в стойле, чтобы адаптировалась и не сбежала. Продержали несколько дней, выпустили в стадо, — так она прямиком домой. Опять заперли, — и снова домой. И всё бы ничего, но она приглянулась местному быку. Она домой — и бык за ней. Измучились, пока к дому приручили тем, что она отелилась и уже от своего родного чада никуда не убегала.

***

Комплекс фермы состоит из двух кирпичных зданий: коровник с отдельными секциями для каждого животного, четырьмя помещениями для птицы и просторным сеновалом, где хранятся комбикорма и сено. Братский двухэтажный корпус, тоже из кирпича, в которой устроена часовня в честь Святой Троицы, где братия ежедневно совершает молитвенное правило.

Животноводческая ферма полностью механизирована от кормления до доения. Меня удивил механизм кормления — большая ёмкость на монорельсе едет вдоль стойл с коровами и нажатием кнопки перед каждой выбрасывает определённое количества сена.

На ферме встретили волонтёров — пацаны лет пятнадцати. Как нам рассказали местные трудяги, это трудновоспитуемые дети, которые почти добровольно приехали на Валаам на ферму помогать, поработать. Они повели нас показывать телятник — небольшая огороженная поляна с навесом для питья и кормления.

Нас впустили вовнутрь, Авраам заиграл на своей дудочке, и телята с полянки прибежали к нам. Инстинкт стадности прививается с малолетства. Пацаны взяли широкие лопаты и начали очищать площадку под навесом от навоза. Рядом за оградой на такой же поляне паслись быки, но к ним в загон идти мы не испытали никакого желания.

***

Землепользование на Валааме велось столь рационально, что все подходящие участки были осушены и приспособлены под луга. Было прорыто 20 километров осушительных каналов, что позволяло заготавливать столько сена, сколько требовалось ежегодно для фермы и конюшни. После 1940 года в связи с прекращением деятельности монастыря земледелие и животноводство постепенно приходило в запустение. Созданные руками братии дренажные системы разрушались, пахотные участки заболотились, заросли кустарником, изменился химический состав почвы.

С 2005 года начались основательные работы по восстановлению аграрного наследия обители — расчистили участки от кустарника, удалили пни и корни, обновили каналы для осушения заболоченных участков. С 2011 года молочная ферма монастыря полностью обеспечена кормами. В 2015 году открылся новый молокозавод с итальянским оборудованием. Налажено производство нескольких сортов сыра, сметаны, кефира. Специально для Валаама с помощью итальянских технологов разработан и запатентован сорт твёрдого сыра «Монастико».

***

Спустились к причалу. Ждём Рашида, который обещал нам показать форелевое хозяйство. Лёгкая железная моторка с трудом поместила трёх экскурсантов, и мы с ветерком, разрезая воды Ладоги, устремились к поставленной цели.

Разведение рыб в Валаамском монастыре уходит в древность. Уже в 1880-е годы был устроен рыборазводный завод. Выращивание мальков палии и сига производилось осенью и зимой. В мае около 40 тысяч мальков выпускали на доращивание в рыбный садок в Монастырском заливе. В 2002 году монастырь возобновил выращивание рыбы. Для обеспечения братии, паломников и работников было организовано форелевое хозяйство.

Недалеко от основной монастырской пристани есть трапезная-кафе, где можно попробовать форель, копчёную на яблоневых ветках. Коптильня находится наверху, во внутреннем каре, в хозяйственных постройках, здесь же имеется хлебопекарня. Огромные дрова (длина поленницы больше метра) огромной стопкой лежат около пекарни. На вопрос какая машина их так нарубает, ответили, что рубит дрова для хлебопекарни обычный трудяга, но очень сильный, жилистый и увлечённый своей работой. Так увлекается, что не остановить.

Огромная печь выложена под нестандартные дрова, которые стопкой высотой под два этажа лежат во дворе. Дрова закладываются в топку и топят до прогревания печи от 170 до 200 градусов. Затем выгребают золу и закладывают хлебное тесто в специальных формочках в печь. По четыре формочки ставятся на металлический лист с рукояткой длиною в три метра (а может и длиннее, не мерил). Внутри рукоятки есть толкатель, который сдвигает формочки с платформы внутрь печи. По готовности этой же платформой вынимают выпеченный хлеб.

***

Но вернёмся к форелевому хозяйству. Икра радужной форели, успешно адаптированная к климату на Валааме, проходит инкубирование в специальном оборудовании в проточной чистой воде. После этого мальки помещаются в садки в Малой Никоновской бухте. По специальной технологии мальки подкармливаются до той рыбы, которую мы покупаем в ларьке у коптильни на Центральной усадьбе.

День подходил к концу, когда мы с трудом успели на вечернюю службу. Ночь прошла словно в «наркотическом» сне, — завтра последний день на Валааме...

День третий

Планировал возвращаться домой с утра в пятницу, но на завтраке две новости: во-первых, все «Метеоры» на материк стартуют в 18.00, и, во-вторых, объявлено штормовое предупреждение, — поэтому все суда отдыхают в Монастырской бухте. Мне предложили стартовать вечером в четверг на надёжном скоростном катере вместе с игуменом Иосифом и Маратом. Я с радостью дал согласие.

Завтрак наскоряк, и мы впятером втискиваемся в автомобиль. Ехали недолго, семь километров пути — и мы у входа в Воскресенский скит (во имя Воскресения Христова, Новоиерусалимский). Скит начали строить в 1901 году на высоком холме, омываемом с трёх сторон глубокими заливами.

В 1906 году верхняя часть храма была освящена в честь славного Христова Воскресения. В нижней части храма была устроена Кувуклия (Гроб Господень или Святой Гроб — главная святыня христианского мира, гробница в скале) по подобию Кувуклии Иерусалимского храма Воскресения Христова, а также придел, посвящённый апостолу Андрею Первозванному.

Верхний храм по своему облику светел и торжественен, соответствует празднику Пасхи. Нижний храм всегда мрачен, дневной свет едва проникает в него через шесть маленьких окон. Низкий потолок, как бы сдавливает пространство, полон печали о Господе, униженном и распятом.

С большим трудом протиснулся в Кувуклию, постоял, помолился, вспомнил, что уже посещал храм Гроба Господня в Иерусалиме. Но тогда был молод и спокойно протиснулся в пещеру, а сегодня на склоне лет проделал это с трудом.

Пасха или Воскресение Христово — главный праздник в Церкви. Согласно Священному Писанию, Господь Иисус Христос сошёл на землю в образе человеческом, пострадал за грехи всех людей, принял мученическую смерть и на третий день Воскрес. Благодаря Воскресению Господа христиане верят и в своё воскресение в вечной жизни. Каждый год христианская Церковь вспоминает это великое событие, произошедшее около 2000 лет тому назад.

***

Внедорожник в очередной раз заполняется пассажирами и мчит по гравийным дорогам Валаама. Разбег, спуск, горка, поворот — и вот перед нами Смоленский скит (во имя Смоленской иконы Божией Матери).

В 1855 году в двух километрах от обители была поставлена часовня, посвящённая этой иконе. В 1914 году монастырь посетил Великий князь Николай Николаевич. С монастырём его знакомил иеромонах Георгий, который в 12 лет тайком от домашних пришёл на Валаам и упросил игумена оставить его в числе братии. После 12 лет послушания он принял постриг и через 4 года — священный сан. Позже он был приглашён в качестве духовника к будущему Главнокомандующему Русской армией Великому князю Николаю Николаевичу.

Началась Первая мировая война, и Николай Николаевич выразил желание устроить на перешейке Скитского острова храм-памятник и при нём скит для поминовения русских воинов. Строительство церкви велось с 1915 по 1917 годы. Смоленский храм увенчан шлемообразной главой на круглом барабане. Шлемом завершены и звонницы.

После переворота в России отец Георгий (в схиме — Ефрем) остался верен обещанию Великому князю о поминовении погибших воинов. Каждый день с 5 утра он молился о павших героях. Памятуя о смерти, спал в гробу. В течение 40 лет, почти до самой своей кончины, он совершал каждодневное литургическое служение. Отойти ко Господу ему было суждено уже не здесь, не на родном Валааме, но в Финляндии, куда братия монастыря должна была уйти в 1940 году после Зимней войны.

В 1960-х годах храм был взорван и только в 2007-м по архивным чертежам воскрешён. На берегу Ладоги поставлен гранитный крест — в честь всех воинов Первой, Второй мировых войн, Афганской и Чеченской... Книги памяти раскрыты в часовне неподалёку от храма. Здесь и на скитской Литургии по-прежнему совершается ежедневное поминовение всех погибших русских солдат.

***

Нашему «десанту» пришло сообщение, что мы, несмотря на штормовое предупреждение, можем выехать на материк в 18.00 на катере, которому волны, что ласкающая гладь. Времени немного, но ещё есть. Садимся в машину и мчим на Свято-Владимирский скит.

В Валаамской обители Свято-Владимирский скит занимает особое место. Это первый скит на Валааме, не восстановленный, а построенный заново. В 2008 году, в день праздника Рождества Пресвятой Богородицы, было совершено освящение главного придела Свято-Владимирского скита Святейшим Патриархом Алексием II.

Шатровый храм во имя равноапостольного князя Владимира с примыкающей колокольней является центральной частью большого храмового комплекса, который включает в себя несколько зданий. На уровне первого этажа размещена музейная экспозиция имени Патриарха Алексия II, посвящённая истории Валаамского монастыря. Первый зал рассказывает о древней истории обители, во втором рассказ идёт о наиболее известных игуменах Валаама, третий зал посвящён XX веку и возобновлению монашеской жизни на острове, в четвёртом собраны картины русских художников ХIХ века и современных мастеров. В южном крыле комплекса размещены иконописные и реставрационные мастерские.

Войдя в центральную часть храма, сразу окунаешься в историю Православия на Руси. На южной и северной стенах — образы русских святых, молитвенников и заступников нашей земли. Перед Свято-Владимирским скитом стоит памятник Великому князю Владимиру. За памятником справа и слева простираются большие поля, уходящие в лесную чащу.

Чтобы осознать всё величие Православия на этом небольшом острове Валаам, надо здесь быть не паломником, а жить послушником, творя, создавая и молясь Богу за всех нас, грешных, живущих на земле. Но это не каждому под силу, поэтому, Всем, кто там трудится и молится — низкий поклон.

***

После обеда было немного времени до отъезда, поступило предложение искупаться в Ладоге. Возражений не было, ходя весь скарб уже уложен в рюкзак. Плавки, полотенце и мы в машине, в поиске безлюдного и не очень скалистого берега. Вода в Ладоге для слабых моржей, проплыл 5 метров — и обратно. Бодряк на обратную дорогу.

В 18.00 мы на пристани в поисках той посудины, которая повезёт нас на материк. Причал не пуст, но нашего, как нам сказали, транспорта не видно. Монастырская бухта тиха, в ней, мне кажется, шторма никогда не бывает. На горизонте носом к верху показался наш катер. Прощальное фото на память, и мы отплыли.

Два сзади стоящих двигателя «Ямахи», сразу набрали скорость. Мгновение и наша посудина выходит в открытые воды Ладоги. Началась волновая тряска, от которой начинаешь ощущать опасность сего мероприятия. За штурвалом оказался говорливый штурмам. Что-то громко рассказывал, пытаясь перекричать шум моторов, жестикулируя одной рукой, другой легко управлял моторкой, перескакивая с волны на волну. Два часа тряски с охотничьими рассказами рулевого — и мы на пристани Приозерска.

Собираюсь заказать такси до Питера, но мои попутчики предложили поехать с ними. Не возражал. Они были так любезны, что довезли меня до Московского вокзала. Время 10 вечера, последний «Сапсан» ушёл в 21 час. Хотел поменять свой завтрашний билет на проходящий поезд до Москвы. Не получилось.

На койку, которую заказал в гостинице на третьем этаже вокзала, бросил рюкзак и пошёл на Невский. Сел в уютном кафе, плотно поужинал, немного прошёлся по проспекту, вернулся на койку в два ночи. Четырёхместный храп номера не оставил шанса заснуть. В 5.00 я в «Сапсане», через пару рядов увидел Марата, любезно разговаривавшего с молоденькой попутчицей напротив. Не стал мешать, ушёл в беспокойный сон поезда.

***

Такси к дому навеяло грусть. Грусть за мизерное время, которое судьба отпустила мне на Валааме, чтобы ощутить всю трагически созидательную миссию Православия, человека, трудами которого рушилось и создавалось вновь и вновь учение Иисуса Христа и его подвижников.

Я неглубоко верующий, — но до земли наклоняю голову перед сегодня, живущими на Валааме, глубоко верующими, несущими в народы Веру в самое лучшее, что сотворил Человек на этой грешной земле.

Спасибо Вам!

Об авторе

Олег Васильевич Кученёв родился в военные годы, 13 декабря 1941 года, в городе Подольске Московской области. Как вспоминал он сам: «Рождённые в 1941 году в 1942-м уже стояли на собственных ногах, а к 1944-му не только понимали, что происходило вокруг нас, но уже пытались помогать маме. Отцы были на фронте».

В 1959 году окончил школу, в 1965-м ГЦОЛИФК (Государственный институт физической культуры), в 1967-м направлен в Центральный Совет Союза спортивных обществ на должность тренера-массажиста. Первая сборная СССР, с которой довелось работать Олегу Васильевичу, была по шоссейным велогонкам, но вскоре медицинское управление Спорткомитета решило направить его в сборную СССР по плаванию.

Работа в этой команде, где судьба свела его со знаменитыми спортсменами и тренерами, продолжалась до 1977 года. Олег Васильевич помогал в подготовке пловцов к Олимпийским Играм в Мехико-1968, Мюнхене-1972, Монреале-1976, попутно написав диссертацию по вопросам восстановления работоспособности после физических нагрузок.

Его научные разработки заинтересовали Виктора Васильевича Тихонова, в 1977 году возглавившего сборную команду СССР по хоккею. Он пригласил перспективного специалиста к себе.

Через руки Олега Васильевича в буквальном смысле слова прошло несколько поколений выдающихся российских хоккеистов, которые видели в нём своего помощника, советчика и соучастника их дела. Массажист в сборной всегда больше, чем врач — это ещё и портной, и сапожник, и клёпальщик, и точильщик.

По словам заслуженного мастера спорта Валерия Викторовича Каменского: «Он поставил на ноги много великих звёзд. Он работал с нами. Когда Олег Васильевич прикасался к тебе, ты чувствовал тепло, энергию, положительное настроение, которое он в тебя вселял, — каждый получал от него эту энергию. Потом ребята просто летали по льду и делали невероятные успехи. Кроме того, он был очень умный и эрудированный человек. Своими советами помогал нам не только в спортивной жизни, но и учил всему хорошему. Он радовался нашим победам, но всегда был в тени, тихо, спокойно. Искренний и скромный. И не только массажист, — он коньки точил, помогал ребятам с формой, со всем. Выполнял тяжёлую работу, которая незаметна, но без которой спортсменам не достичь высоких результатов».

Сам Олег Васильевич рассказал о своей жизни в составе хоккейной сборной в книге «Быть в команде», которая принесла ему звание лауреата литературного конкурса «Скажи своё слово о хоккее».

Звание Заслуженного тренера России ему присвоено в 1992 году после третьего олимпийского «золота» в Альбервилле; звание Заслуженного работника здравоохранения России в 2004 году в Афинах, как специалисту по спортивному массажу.

Со сборными СССР и России по хоккею Олег Васильевич проработал более 20 лет. В общей сложности он участник четырнадцати летних и зимних Олимпийских Игр с 1968 по 2014 годы. Последние годы жизни занимал пост технического администратора ХК «Легенды хоккея».

Скончался 25 октября 2020 года после осложнений, вызванных коронавирусом.

Отпевание, траурная церемония и прощание прошли в храме Христа Спасителя в Москве.