Воскресное слово в неделю 4-ю Великого Поста

Трудно сегодняшнему современному миру, с его верой в технологический прогресс, с его научными открытиями, позволяющими человечеству мечтать о воссоздании и обновлении собственной природы и о полном контроле над ней, смириться с мыслью о том, что существует область, которая лежит за пределами наших рассудочных познаний, где все живет по иным законам, над которыми не властен человеческий интеллект, а скорее подвластен этим законам, берущих свое начало в невидимом духовном мире, причастниками которого, исходя из своей же собственной природы, является каждый из нас, несмотря на то, осознает ли он это или нет.

Потеряв благодатное общение с Богом, руководствуясь собственным интеллектом и инстинктом самосохранения, падший человек легко предсказуем в своих стремлениях, он активно создает вокруг себя идеальный внешний мир, со своими законами и порядками, греховно наслаждаясь в нем своей извращенной свободой от Бога. Но в реальности, что скрывается под этой свободой от Бога, может все-таки глубокое рабство человека? В повседневной своей жизни человек привыкает жить по своим греховным страстям и желаниям, никогда не задумываясь об их природе, о том, где они берут свое начало, и каковы последствия для человека от их исполнения. Большинству людей невероятно представить для себя, что за их мнимой свободой, под маской их порочных страстей, может скрываться демоническая личность, улавливающая их в свою его волю.

Постоянное близкое сопребывание двух миров, одного в другом, видимого и невидимого, обеспечивает большую вероятность того, что в один прекрасный момент человеку может открыться иная реальность окружающего его мира, дано иное знание, и не всегда это знание человеку легко принять, примирить его со своим привычным восприятием мира, со своей восстающей, против новой действительности, расслабленной грехом природой. Открывшееся нам живое знание, доходящее до сердца, жизненный опыт, неожиданно ворвавшийся в нашу жизнь, который может быть трагическим, может причинять нам боль на всех уровнях человеческого естества, телесном и душевном, имеет цель изменить человека, сделать его другим, вывести его из состояния духовной прелести и расслабленности, привести его к истинному познанию себя и окружающего мира, к возможной встречи человека с Богом.

В подтверждение вышесказанному, сегодняшнее Евангельское чтение, где бесноватый сын стал трагической причиной осознания его отцом этой иной реальности, о которой отец имел слабое представление, судя по немощной силе его веры. Скорее всего, духовный мир его бы и вовсе никогда не заинтересовал, отвлекая его от будничной жизни, если бы первый не постучался в его дом, а затем, и в его же собственное сердце через страдание одержимого бесом сына: «Один из народа сказал в ответ: Учитель! я привел к Тебе сына моего, одержимого духом немым: где ни схватывает его, повергает его на землю, и он испускает пену, и скрежещет зубами своими, и цепенеет. Говорил я ученикам Твоим, чтобы изгнали его, и они не могли. Отвечая ему, Иисус сказал: о, род неверный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас? Приведите его ко Мне. И привели его к Нему. Как скоро [бесноватый] увидел Его, дух сотряс его; он упал на землю и валялся, испуская пену. И спросил [Иисус] отца его: как давно это сделалось с ним? Он сказал: с детства; и многократно [дух] бросал его и в огонь и в воду, чтобы погубить его; но, если что можешь, сжалься над нами и помоги нам». Какова причина таких страданий бесноватого сына? Неужели он мог, ещё будучи ребенком, так согрешить, или взрастить в себе такую силу порочных страстей, через которые в него мог войти немой бес, мучая его на протяжении стольких лет? Ответ на это затруднение дан нам в Евангелии от Иоанна, в главе об исцелении Христом слепорожденного, где описывается следующее: «Ученики Его спросили у Него: Равви! кто согрешил, он или родители его, что родился слепым? Иисус отвечал: не согрешил ни он, ни родители его, но [это для] [того], чтобы на нем явились дела Божии. (Иоан.9:1-4)». В отличие от слепорожденного, которого Господь исцелил без всяких условий, тем самым показывая, что завершает дело начатое Им самим к славе Божией, в сегодняшнем Евангельском отрывке, прежде чем совершить исцеление, Христос вопрошал отца о вере, тем самым, Господь пробуждал сознание отца к пониманию причины этой трагедии, открывая ему прямую связь между его грехом неверия и беснованием сына. Ведь, если бы здесь не было вины отца, допустившего своим неверием, мучение собственного сына, то Христос не стал бы дожидаться признания безвинно страдающего сердцем отца, а мгновенно исцелил бы мучившегося беснованием. Но, именно грех неверия отца, позволил сатане взять власть над сыном, одновременно удерживая обоих в своей власти. Поэтому, было бы недостаточно исправить только поврежденное естество сына, нужно было, и искоренить неверие отца, отдавшее во власть сатане собственного сына. «Ибо этот человек до такой степени был далек от веры, - пишет Григорий Палама, - что даже и не молил о спасении сына…- ибо говорится, что он сказал: «Говорил я ученикам Твоим, чтобы изгнали его»; то есть не припадал к ногам, не молил, не просил».

Кто-то может посчитать грех неверия чем-то малозначащим в сравнении с грехом убийства или прелюбодеянием. Но, по святым отцам, грех неверия, наряду с грехом неведения, есть предводитель всех зол. Ведь вера, о которой вопрошает Христос в Евангелии отца, сын которого страдал от немого беса, не есть нечто внешнее прилагаемое к человеку, не есть этический момент, а требование преображения падшего человеческого сознания, в дальнейшем, переоценка отношения к самому себе и к окружающему миру, говоря кратко, вопрошение Христом веры, это требование человеку сердцем перейти от служения дьяволу на сторону Христа. И не так это просто для человека сделать, «потому что сердце есть необъятная бездна - пишет Макарий Великий -…представь себе обширные чертоги: но они в запустении, наполнены всяким зловонием, множеством мертвых тел. Так и сердце есть чертог Христов; но оно наполнено всякой нечистотою и многими толпами лукавых духов. Поэтому, надобно возобновить и перестроить его, приготовить внутренние горницы и ложницы. Ибо Царь Христос с Ангелами и святыми духами идет упокоиться там, и пожить, и походить, и основать Свое царство».

В борьбе с самим собой, во внутренней духовной борьбе добра и зла, веры и неверия, которая ведется в каждом человеческом сердце, отец в последний момент не выдерживает внутреннего напряжения, многолетние его страдания за сына, но без молитвы и упования на Бога, даже ясное понимание происходящего, не подготовило его омраченное действиями лукавых духов сердце для ответа Христу искренней верой. Осознавая в этом своё бессилие, он исповедует свое состояние Христу, таким образом, всего себя, предавая Его милостивому суду и Его благой воли: «И тотчас отец отрока воскликнул со слезами: верую, Господи! помоги моему неверию. Иисус, видя, что сбегается народ, запретил духу нечистому, сказав ему: дух немой и глухой! Я повелеваю тебе, выйди из него и впредь не входи в него. И, вскрикнув и сильно сотрясши его, вышел; и он сделался, как мертвый, так что многие говорили, что он умер. Но Иисус, взяв его за руку, поднял его; и он встал». Не имея ещё в себе веры, о которой его вопрошал Христос, а имея только лишь произволение к тому, отец отрока, тем ни менее, получает просимое, подтверждая слова Священного Писания: «Не хощу смерти грешника, но еже обратитися и живу быти ему» (Иез.33:11). Подобное обращение к Личностному Богу, ко Христу, в момент, когда наше сердце сокрушенно страданиями от собственного бессилия, от длительной борьбы с лукавыми духами, рождает истинную молитву, нашу личную молитву исходящую из сердца, а не только лишь из уст, молитву которую ждет от нас Бог, чтобы услышать её.

«И как вошел [Иисус] в дом, ученики Его спрашивали Его наедине: почему мы не могли изгнать его? И сказал им: сей род не может выйти иначе, как от молитвы и поста» (Мк.9:28-29). Может возникнуть вопрос, к кому имеют отношение эти слова Спасителя в данном Евангельском эпизоде? Логично было бы ответить, что эти слова в данном случае адресованы страдающему отроку. Но, свт. Григорий Палама об этом говорит следующее: «Вот, некоторые говорят, что такая молитва и пост должны были быть со стороны страждущего. Но на самом деле дело обстоит иначе. Ибо как бы мог молиться или с пользой для себя поститься находящийся под действием злого духа, будучи инструментом его и одержим им?». Как было уже сказано выше, Христос искал веру отца в его обращении к Нему за помощью, в его личной молитве за сына, чтобы исцелить обоих, чтобы обоих вывести из дьявольского плена, ибо неверие отца так же является пленом и рабством дьяволу, посредством которого, немой бес на протяжении многих лет дерзко мучил отрока. Поэтому, не дано было апостолам изгнать беса из отрока, это должен был сделать собственный отец в сердечном обращении ко Христу, в личной молитве за своего сына, чтобы через пережитый духовный опыт в общении со Христом, обрести не только здравие сына, но и веру во Христа, и упование на Него.

«По наружности вот все мы, сидящие здесь братия, имеем один образ и одно Адамово лице. – пишет Макарий Великий. - Ужели же и втайне, и в самой внутренности одно у всех произволение, одно сердце? Ужели все мы одно, все добры и благочестивы? Или только некоторые из нас таковы, потому что одни имеют общение со Христом и с Ангелами Его, а другие — с сатаною и с демонами, хотя все сидим вместе, представляя из себя как бы одного человека, все имеем одно Адамово лице? Видишь ли, как умная сущность, внутренний человек, есть иное нечто с человеком внешним? Ибо все представляем из себя как бы одного; но одни пребывают со Христом и с Ангелами, а другие — с сатаною и нечистыми духами». В этом смысле, Евангельские слова Христа, «сей род не может выйти иначе, как от молитвы и поста», напрямую касаются каждого из нас, ибо каждый из нас согрешая, давая волю своей греховной страсти, пребывает в общении с лукавыми духами, а не со Христом. Хотя видимо, и не сотрясают лукавые духи наши тела, как это бывает у одержимых, но наш ум и его основание сердце, пребывающие без Христа, остаются порабощенными их силе, демонической энергии, управляющей нами по злой их воле.

«Если тело, прикасаясь к другому телу, изменяется в своих действиях, то как не изменится тот, который неповинными руками прикасается телу Божию» - пишет в слове о молитве прп. Иоанн Лествичник, памяти которого посвящается 4-я неделя Великого поста. Данное сравнение заключает в себе и жизнь нашей души, если наша душа принимающая умом демонские прилоги, облекаясь в греховною страстность, изменяется в своих действиях, и начинает отражать в себе вместо образа Божьего, воспринятую чуждую ей демоническую природу, то тем более, как не измениться ей в своих действиях, и не восстановить помутневший от порочных страстей, присущей ей от начала Божественный образ, когда человек мысленно общается со Христом, реализуя полноту этого общения в Таинстве Причастия Его Тела и Крови.

«Начнем дело молитвы,- пишет св. Марк Подвижник, - и, преуспевая постепенно, найдем, что не только надежда на Бога, но и твердая вера и нелицемерная любовь, и незлопамятность, и любовь к братии, и воздержание, и терпение, и ведение внутреннейшее, и избавление от искушения, благодатные дарования, сердечное исповедание и усердные слезы - через молитву подаются верным». Перечисленные добродетели, есть добродетели нашего сердца, а не нашего разума, и сколько бы мы не изучали христианство, не читали духовных книг, приобрести иначе, чем через молитву, эти добродетели человеку не возможно.

Зачем же христианину тогда пост, если через молитву возможно приобрести все добродетели? Что же такое пост для христианина, и в чем он заключается? Святой Максим Исповедник пишет следующее: «Не пища зло, но чревоугодие; не деторождение, а блуд; не деньги, а сребролюбие; не слава, а тщеславие. - В сущем нет ничего злого, кроме злоупотребления, которое от нерадения ума». От нерадения ума, от отсутствия трезвения, человек через естественные пожелания своей природы и разнообразные наслаждения и удовольствия, которые предлагает ему видимый мир, попадает под власть демонов, которые через согласие ума страстно привязывают его к тому, от чего человек по естеству испытывает наслаждение, чтобы через это сделать его своим рабом. Поэтому Церковь, как чадолюбивая мать, заботливо предлагает христианину за время поста, что, по своей сути, есть воздержание от того, что питает его греховные страсти, а также с помощью внимательной молитвы, позволяющей отгонять демонские прилоги, провоцирующие человека на грех, оторваться от своих страстных привязанностей, выйти из рабства лукавых духов. «Человеку ничто внешнее не может вредить,- пишет Великий Макарий,- вредит же только живой и действенный, в сердце обитающий, дух тьмы; а потому, каждый должен произвести борьбу в помыслах, чтобы в сердце его воссиял Христос».

Пост и молитва, в своем подлинном значении для христианина, являются не внешним элементом, которые следует исполнить, тем самым, отдав дань церковной традиции, это духовное мерило, которым проверяется наш внутренний человек, наш ум и сердце, к чему они больше привязаны, в чем они находят свое упокоение, в Боге и духовных наслаждениях, или в земных удовольствиях, в общении с демонами через служение собственным страстям. Ибо упокоение временное раскрывает человеку истину и о вечном его упокоении. «К чему привязано сердце человека, и к чему влечет его пожелание, - пишет Макарий Великий, - то бывает для него богом. Если сердце вожделеет всегда Бога, то Бог есть Господь сердца его», в Нем же христианин тогда и упокоится, выйдя по смерти из этой жизни, если пребудет так. Аминь.

иеромонах Игнатий (Смирнов)