Слово на Вербное воскресенье

В книге пророка Исайи Господь, рассказывая о том, как будет ему явление Бога, говорит: "Господь пройдет, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь. После ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь; после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра".

Удивительно! Оказывается, в тишине и смирении нам может быть открыто о Боге больше, чем через невероятные и потрясающие знамения.

Этой мыслью проникнут весь Новый Завет: он начинается с того, что Бог приходит мир как обычный человек и доверяет Себя людям как совершенно Младенец, одинаково отрытый и людской доброте, и уязвимый для людской злобы. Царь мира рождается не в царских палатах, но в пещере на окраине города, в котором для Его Пречистой Матери и Ее святого Обручника Иосифа не нашлось места для ночлега. И Он заканчивает Свой земной путь также за пределами града, преданный и отверженный. А между этими двумя событиями мы читаем о том, как Господь учил видеть Его образ во всяком человеке, с которым сводит нас Его промысел, как бы мал и незначителен кому-то он бы не показался – в человеке, израненном и брошенном разбойниками у дороги, в заключенном, в болящем, в страннике. Сегодня эта заповедь венчается рассказом о входе Господнем в Иерусалим – событии, которое мы празднуем как двунадесятый праздник, но событии, построенном на недоразумении, ибо хотя Спасителя и встречают в этот день как грядущего иудейского царя, но где Его Царство и Кто Он не понимают. Так, неузнанный, Он стоит сегодня перед вратами Иерусалима.

Согласно поучению свт. Николая Сербского, символическое значение празднуемого сегодня события – это предстояние Господа пред вратами нашего сердца подобно тому, как Он предстоит иерусалимским вратам. Тот, от грома гласа Которого тают горы и бегут вспять реки, Тот, скипетр царствия Которого способен сокрушить небесный свод и через несколько дней раздерет завесу Иерусалимского Храма, не приходит как завоеватель или как тиран; Он смиренно стоит и стучит, ожидая, когда сам человек позволит Ему войти.

Останутся ли эти врата для Него закрыты, так, как были закрыты врата селения в стране Гергесинской, жители которого, увидев гибель свиного стада, в которое вселились вышедшие из исцеленного человека бесы, предпочли лучше жить со свиньями и бесами, чем нераздельно с Богом?

Или сердечные наши врата распахнутся, как распахиваются сегодня врата Иерусалима, чтобы, впустив туда Бога, сделать Его своим узником и умертвить? Мы, которые приняли в себя подлинное Тело и подлинную Кровь Спасителя, не повлечем ли мы Его, как узника, куда, мы знаем, Он Сам Своею волею бы не пошел? Не пригвоздим ли мы Его ко кресту своими грехами?

Или врата нашего сердца распахнутся так, как распахнулись врата ада, где ветхозаветные праведники с ликованием приняли Того, Кто извел из рабства диаволу? Прп. Макарий Египетский говорит: слушая о схождении Господа к мертвым во ад, знай, что гробом и могилой является твое сердце, ибо когда начальник зла и ангелы его гнездятся там, тогда разве ты не ад, не гроб, не могила и не мертвец для Бога? Позволим ли мы Господу войти в глубокое недро нашего сердца, где душа вмести со своими помыслами удерживается смертью, и вывести из темной глубины Адама?

Итак, услышим призыв псалмопевца, который мы перечитываем каждый раз, приступая к Святой Чаше и прося Бога войти в нас и очистить нас: поднимите врата, князи, и внидет Царь славы! Кто есть сей Царь славы? Господь сил, Той есть Царь славы – ныне, и присно, и во веки веков. Аминь!

игумен Иосиф (Крюков), Валаамский монастырь 17 апреля 2011 г.