Пророк Предтеча и Креститель Господень Иоанн

Самое полное и глубокое понимание сути жизни и деятельности Иоанна Предтечи в Евангелии дано им самим: «Я глас вопиющего в пустыне» (Ин. 1:23). Эта фраза, взятая из пророчества Исайи, для иудеев того времени означала одно – приход времени исполнения мессианского обетования, обещанного Богом через праведников и пророков Ветхого Завета.
С древних времен Израиль помнил слова Исайи: «Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте в степи стези Богу нашему; всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими; и явится слава Господня, и узрит всякая плоть спасение Божие; ибо уста Господни изрекли это» (Ис. 40:3). Через свою трагическую историю, полную святости и героизма, но также отступлений и соблазнов, Народ Божий пронес эту веру в конечное и предельное осуществление истории мира, в котором восторжествует Сам Бог. После того как в 63 г. до н. э. римские легионы под руководством знаменитого военачальника Гнея Помпея Великого завоевали Палестину, вера эта ничуть не пошатнулась, но, напротив, окрепла, приобретая, однако, политический смысл.

Многие иудеи были убеждены, что приход Помазанника, вновь вернет Израилю истинного Царя из рода Давида. От руки Мессии падет тирания императора, объявившего себя богом, и в представление евреев, являющегося апокалиптическим Зверем. Под его руководством Народ Божий установит всемирную власть и народы земли будут поклоняться истинному Богу. Чем дольше длилась римская оккупация, тем более живыми и сильными становились эти эсхатологические чаяния.

Но не только Израиль верил в грядущие изменения. Вся необъятная империя Тиберия Августа, распространившаяся от Атлантического океана до Ближнего Востока и от Британских островов до североафриканского побережья, была пронизана ожиданиями грядущих небывалых перемен. Официальная государственная религия к этому времени стала формальностью, всего лишь признаком лояльности власти, гражданской обязанностью. Патрицианская аристократия давно перестала всерьез воспринимать древние мифы и увлекалась философскими учениями стоиков, скептиков, эпикурейцев и материалистов. С другой стороны, невероятной популярностью пользовались разного рода восточные религии и духовные практики. В крупных городах появилось множество храмов божествам Египта, Персии, Финикии. Это было время одновременно бездуховности и живых религиозных поисков, скепсиса и готовности верить буквально во все необычное и экзотическое, материализма и жажды чудес. Мир, очевидно, стоял на пороге огромных перемен, прежде всего, духовного порядка.

И в этом причудливом пространстве звучит голос Предтечи. Его пророческий путь определился еще до рождения: евангелист Лука подробно рассказывает о тайне его зачатия уже пожилыми родителями, о его великом предназначении: «он будет велик перед Господом, не будет пить вина и сикера, и исполнится Духа Святого еще от чрева матери своей. И многих из сынов Израилевых обратит к Господу Богу их. И предъидет пред Ним в духе и силе Илии, чтобы возвратить сердца отцов детям, и непокорным образ мыслей праведников, дабы представить Господу народ приготовленный» (Лк. 1:15-17). «В духе и силе Илии» - это могло означать только одно: Иоанн послан для того, чтобы приготовить Израиль к пришествию Помазанника – Христа.

Здесь необходимо обратить к библейскому понятию пророка и пророчества. Сегодня мы часто мыслим пророков как людей, наделенных даром предсказания. Но в Священном Писании они, прежде всего, праведники, которым Бог открывает частицу Своего замысла о мире и вводит их в тайну собственного Бытия. Пророчество – это не дар фотографического видения завтрашнего дня, но понимание мира и его существования в самой последней сущности, его духовной основы. Отсюда рождается дар пророков пронизывать внутреннем взором (прозирать) пространство и время, понимать общий ход и закономерности истории. Но пророк – не безвольный оракул, которого божество использует как инструмент, чтобы говорить с людьми. Он – соработник и сотворец Богу. Знание, данное ему, пророк облекает в форму слов, образов, метафор, пропуская его через собственное разумение и чувство. Оттого так многообразен и поэтичен язык пророческих книг. Их поэтика индивидуальна, и хорошо зная Писание, мы никогда не спутаем Исайю и Даниила, Иезекииля и Илию. Таков был и самый великий из пророков – Иоанн.

Главное содержание всех пророчеств, так или иначе, связано с обетованием о грядущем Мессии. Но только Иоанну дано непосредственно указать на него и произнести: «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Ин. 1:29). Наступает полнота времени, к которому была направлена вся история, от сложения мира: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 3:2) – восклицает Предтеча. В оригинальном тексте говорится о том, что Царство Божие уже пришло. Этого голоса ждали много веков, ждали с нетерпением, поэтому, когда он прозвучал на него откликается весь Израиль: «И выходили к нему вся страна Иудейская и Иерусалимляне, и крестились от него в реке Иордане, исповедуя грехи свои» (Мк. 1:5).

Именно погружение в воду Иоанн избрал как приуготвление человека к вхождению в Царство Небесное: «я крещу вас водою, но идет Сильнейший меня, у Которого я недостоин развязать ремень обуви; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем» (Лк. 3:16). Обряд ритуального омовения применялся в религии Ветхого Завета при посвящении в нее язычника: новообращенный должен был войти в воду, символически очищаясь от скверны заблуждения. Однако Предтеча применяет этот обряд и к иудеям, что само по себе могло рассматриваться только как вызов, ибо они были убеждены в собственной чистоте. Здесь открывается подлинное понимание того, каким именно будет пришествие Мессии. Иоанн пытается пошатнуть горделивую веру в исключительность иудеев: «Сотворите же достойные плоды покаяния и не думайте говорить в себе: отец у нас Авраам, ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму. Уже и секира при корне дерев лежит; всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь» (Лк. 3:8-9). Христос приходит не как национальный лидер, но как Богочеловек, усыновляющий весь мир.

И вот, к Иордану приходит Сам Спаситель. Тот, в Ком полнота Божества обитает телесно, Кто совершенен и непостижим, ставит Себя в один ряд с язычниками, которым необходимо проходить ритуальное омовение. Мессианский путь Христа начинается с самоумаления, смиренной готовности идти за человеком до самого дна той пропасти, в которую тот пал. Это поражает и пугает Предтечу: «Иоанн же удерживал Его и говорил: мне надобно креститься от Тебя? И Ты ли приходишь ко мне? Но Иисус сказал ему в ответ: оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду.» (Мф. 3:13-15).

Перед лицом Христа Иоанн отрекается от собственной значимости, полностью превращаясь в тот глас, который громогласно объявляет об исполнении пророчеств, о начале Благой Вести: «Ему должно расти, а мне умалятся» (Ин. 3:30). Но именно это самозабвение и делает его по слову Иисуса величайшим из пророков, человеком, стоящим на границе двух Заветов, через которого начинает поворачиваться история спасения

Судьба пророка уготована Иоанну и в его трагической гибели. Быть Предтечей – значит возвещать миру Правду Божию, обличающую сам этот мир. Его конфликт с Иродом Антипой стал фатальным.

Этот правитель Галилеи был одним из трех сыновей Ирода Великого, биография которого по своей патологической жестокости может вполне сравниваться с шекспировским Макбетом. Антипа был бледной тенью своего отца. Страстно влюбившись в жену своего брата Иродиаду, он без колебаний отнял ее у него. С точки зрения ветхозаветных канонов – это было тягчайшим преступлением, и Иоанн выступил с обличением. В конечном счете по приказу Ирода он был схвачен и заключен в темницу. Наступает последний этап его пути.

Вера Иоанна в мессианство Иисуса не избегает кризисов и сомнений. Будучи великим, он все же остается человеком, которому ведомы слабости. Находясь в заточении у одного из ничтожнейших людей своего времени, он через своих учеников спрашивает Спасителя: «Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого?» (Мф. 11:2-3). Не все ученики Иоанна верят в Спасителя, между ними возникают трения. Соблазны вокруг Иисуса множатся. Но Его ответ однозначен: «Пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите: слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благовествуют. И блажен, кто не соблазнится о Мне» (Мф. 11:4-5).

Сомнение естественное явление веры. Тем более, закономерно оно в положении Иоанна. Он – последний пророк Ветхого Завета, ему было уготовано проповедовать наступление Царства Божия, но войти в него в этом мире не суждено. Он повторяет путь Моисея, лишь издали увидевшего землю обетованную, но так и не ступившего на нее. Предтеча во власти мелкого тирана и его властолюбивой и развратной жены. Мы не знаем и не можем знать его мыслей и чувств, но слова Христа «Блажен, кто не соблазняется о Мне», издалека переданные через учеников, без сомнения, были утешением величайшему из пророков. Ибо не ошибся Иоанн, видя в Иисусе Агнца Божия, спасающего и исцеляющего человека.