Лишь Богу ведом день и час...

В монастырь они пришли с разницей в 10 лет. Виктор (отец Виссарион) в 97-м, Антон (отец Тихон) в 2007-м.

Виктор, родом из Донецка, пришел зрелым мужчиной, до этого успев три года потрудиться в Оптиной пустыни, где схиархимандрит Илий благословил его съездить на Валаам. Тут, по словам самого отца Виссариона: «Со мной произошел настоящий духовный переворот, следствием которого было решение остаться здесь навсегда».

Антон (в крещении Василий), принявший крещение в 2005 году в Минске, жаждал больше, чем мог найти, живя в миру, и, испросив благословение у настоятеля храма, прихожанином которого являлся, отправился на Валаам. Как пишет отец Тихон в своей автобиографии: «Прожив около 6 месяцев в монастыре, созрело желание остаться, чтобы принести покаяние Богу».

Отец Виссарион. Человек – кремень, цельный и прямой. 25 лет отработал он в шахте и на золотых приисках. Труд в забое и суровый север, сломившие многих, только закалили золотой характер Виктора. Почти сразу же по прибытии в монастырь ему доверили послушание помощника эконома.

Отец Тихон. Интеллигентный и немногословный. За первые 2 года в обители он освоил послушания пекаря и просфорника, довелось ему побыть и смотрителем Игуменского кладбища, но по-настоящему он раскрылся, когда тяжело заболел один монах и отец Тихон полностью взял уход за ним на себя. Ухаживал на острове, сопровождал в больницу на операцию, выхаживал в послеоперационный период. Кто сталкивался с уходом за больным, тот знает, какая это нелегкая задача, даже если речь идет о ближайших родственниках – это служение требует бесконечного терпения и чувства такта. Вскоре после этого случая отец Тихон получил новое послушание – его назначили келейником Игумена.

В 2012-м году Василий (Антон) принял монашеский постриг с именем Тихон в честь святителя Тихона, Патриарха Московского, а в 2015-м монашеский постриг с именем Виссарион (в честь преподобного Виссариона, Египетского чудотворца) принял Виктор.

Отец Виссарион бессменно оставался помощником эконома, сколько позволяли силы, почти до самого конца.

Эконом на Валааме – одно из сложнейших послушаний в монастыре: транспорт, флот, сельское хозяйство. Монастырь стремительно восстанавливался, отстраивался и рос, для этого требовались сотни тонн стройматериалов. Одному без надежного соратника с этим никак не управиться. За долгие годы эконом монастыря монах Ефрем стал для отца Виссариона больше, чем просто старшим по послушанию, поэтому при подготовке к постригу, когда его спросили: «Кто твой духовник?», он в простоте, не задумываясь, тут же ответил: «Отец Ефрем!»

Отец Виссарион отличался крепким здоровьем, не признавал врачей, его красное задубевшее лицо большую часть года венчала летняя камилавка. Простуды и вирусы обходили его стороной. «И что вы всё болеете?» – простодушно удивлялся он жалобам на очередную простуду.

Постепенно годы брали свое, но он не терял жизнерадостности, не уставал благодарить Бога за то, что живет в Валаамском монастыре, за Владыку, за отца Ефрема, за всю братию. Помогал по мере сил, а еще очень любил цветы, особенно розы. Он их лелеял, всячески за ними ухаживал, разговаривал с ними, как с родными детьми …

В холодное время года половину его так называемого «сарая» занимала рассада. И там же, зайдя на огонек, можно было получить утешение – попить чайку, выговориться.

Отец Тихон три года нес послушание келейника Игумена. Неисчислимы обязанности нашего Владыки, и келейник должен был сопровождать его везде, во всех поездках, на встречах, окружать его заботой, решая бытовые вопросы, по совместительству быть и секретарем, и истопником, и иподиаконом. Как говорят отцы, он был одним из лучших келейников. Однако, несмотря на организаторские способности и сметливый ум, отец Тихон всем сердцем стремился к покаянному пустынножительству. И вскоре после монашеского пострига владыка Панкратий отпустил его, благословил на Предтечу.

С постригом монаха Тихона связана одна история, которую теперь, думается, можно рассказать.

У «новорожденного» монаха есть 3 святых дня, которые он проводит в алтаре. И вот обстоятельства сложились так, что Святейший Патриарх не смог дозвониться до нашего Владыки и звонок переадресовался келейнику, новопостриженному монаху Тихону, который в это время находился в алтаре. Послушание, как известно, превыше поста и молитвы. Увидев пропущенные звонки от Святейшего, отец Тихон воздохнул, перезвонил Святейшему, и пошел к Игуменским покоям, а был уже вечер. Услышав стук, владыка Панкратий открыл дверь и увидел своего верного келейника в полном монашеском облачении, с постригальной свечой и крестом в одной руке и с телефоном, который он протягивал, в другой:

– Владыка, Вас вызывает Святейший.

Там, на Предтече, отец Тихон нашел то, к чему так долго стремился. Невозможно объяснить или описать внутреннюю жизнь монаха. С каждым годом, проведенным на скиту, отец Тихон отзывчивостью и внутренним теплом, добрым словом и молчанием становился все ближе к Богу и к людям. Он утешал уже одним своим присутствием, и все это чувствовали, а он был рад послужить.

Этим летом отец Виссарион стал заметно сдавать. Двигаться ему становилось все труднее, начинали плохо слушаться ноги. Несмотря на это, каждый день он шел в храм и на послушание, но давалось это ему тяжело. Организм перестал принимать пищу. Под уговорами братии пришлось пойти к врачу. Опытный врач настоял на обследовании в стационаре в Санкт-Петербурге.

Диагноз оказался неутешительный.

Чтобы отцу Виссариону, слабеющему на глазах и с трудом ходившему, не приходилось карабкаться на 3 этаж, по его возвращении из больницы один брат уступил ему келью на 1 этаже. По словам монаха, который ухаживал за ним до последнего вздоха, отец Виссарион недоумевал по поводу диагноза и не верил, что все настолько плохо. Однако после Соборования, взгляд его заострился, и он стал смотреть как будто сквозь окружающих, куда-то вдаль...

В воскресенье монах Виссарион исповедовался и причастился... В последние часы впал в беспамятство, и братия потихоньку стали заходить к нему попрощаться, начав по очереди читать Псалтирь.

Зашел и отец Тихон. Попрощавшись, он сел в лодку и ушел к себе в пустыньку на Предтечу. Даже в сильный шторм к Предтече всегда можно подойти с одной или другой подветренной стороны – остров бережет своих молитвенников-пустынножителей. Монах Тихон зашел в такую знакомую бухточку, пришвартовался, решил подтянуть лодку повыше, чтобы ее не измочалили усиливающиеся волны, но трагическая случайность оборвала его жизнь - поскользнулся на мокрых камнях...

На следующий день на руках братии спокойно отошел к Господу и отец Виссарион.

Один из монахов заметил: «То-то удивится отец Виссарион: попрощался с Тихоном здесь, а Тихон встретит его там».

Так и представляю себе отца Тихона с постригальной свечой в руке, встречающего отца Виссариона. Со святыми упокой!