75 лет со дня поездки на военный Валаам. Воспоминания игумена Харитона (Дунаева)

На 1940-е годы пришлись наиболее тяжелые испытания в многовековой истории Валаамского монастыря, вызванные бедствиями советско-финляндской и Великой Отечественной войн, эвакуацией с острова, скитаниями по Финляндии и другими тяжелыми обстоятельствами.

Настоятелем в обители в те годы был игумен Харитон (Дунаев, 1872-1947), избранный большинством голосов на эту должность в 1933 году. Именно с его именем связана организация эвакуации имущества Валаамского монастыря в глубь Финляндии в 1940 году, ведь по итогам советско-финской войны 1939 – 1949 гг. к СССР отходила вся территория Карельского перешейка, северное Приладожье и Валаамский архипелаг. Сам игумен с последней братией покинул монастырь по тающему льду Ладожского озера последним в ночь на 5 февраля 1940 г., после того, как налет советской авиации привел к возникновению многочисленных пожаров в монастырских корпусах.

Вынужденная оставить Валаам братия нашла приют в местечке Папинниеми, где на берегу озера был основан монастырь, названный впоследствии Новым Валаамом, где и был в 1947 году пострижен в великую схиму игумен Харитон, а после кончины погребен на монастырском кладбище в октябре того же года.

В этих грозных событиях настоятель монастыря игумен Харитон старался как можно дольше оттянуть выселение, каждый раз при повороте событий надеясь, что ситуация изменится. В конце 1939 – начале 1940 гг. с острова вывезли 136 человек, насельников и богомольцев, в монастыре остались лишь 85 имевших финляндское гражданство. Но с началом военных действий в 1940 году обитель не раз подвергалась бомбардировкам, самыми разрушительными из которых были февральские (2 и 4 февраля), когда остров облетело более 70 самолетов.

Казалось, монастырь должен был быть стерт с лица земли, но разрушения не оказались значительными. Об этом с удивлением говорили и финские военные, предполагавшие, что или летчики пожалели уничтожить такую красоту, или преподобные Сергий и Герман, валаамские чудотворцы, в очередной раз защитили свою обитель. Много лет спустя, лет через пятьдесят, на Валааме побывали ветераны авиационного полка, сражавшегося с финнами в небе над островом. Они и рассказали экскурсоводу, что зимой 1940 года участникам операции по уничтожению колокольни сильно «перепало» от начальства, и на следующие боевые задания их напутствовали словами: «Чтобы не получилось так, как с валаамским собором!».

Однако сгорело северное крыло каре, но уцелела уникальная библиотека, насчитывающая 29000 томов (монахи хотели даже взорвать перемычку между двумя зданиями, чтобы остановить пожар, угрожавший библиотеке и архиву, но, к счастью, его удалось потушить и без этой меры). Несколько насельников погибло от осколков бомб.

И все-таки в феврале 1940 года братия во главе с игуменом Харитоном экстренно была эвакуирована с Валаама, и в Каннокоски собрались все насельники в количестве 205 человек, для многих из которых расставание с Валаамом стало настоящей трагедией. Эвакуацией монастыря лично занимался маршал К. Г. Маннергейм, в частности, именно он приказал выделить несколько десятков грузовиков для перевозки монастырского имущества с острова на материк по льду Ладожского озера.

12 марта 1940 г. был подписан договор между воюющими сторонами, по которому Финляндия передала СССР Карельский перешеек с городом Выборг, побережье Ладожского озера, ряд островов в Финском заливе, в том числе остров Валаам.

В феврале 1940 года в очень короткий срок по льду Ладожского озера на машинах и лошадях удалось эвакуировать в глубь территории Финляндии монастырскую ризницу, библиотеку (20 тысяч томов), архив. Небольшая часть монастырской библиотеки осталась на месте и в дальнейшем была передана в Государственную Публичную библиотеку Ленинграда.

В Спасо-Преображенском соборе разобрали серебряную раку над мощами преподобных Сергия и Германа, серебропозлащенный престол верхнего храма, чудотворные иконы в ризах, церковную утварь (паникадила, бронзовые с эмалью подсвечники, центральное бронзовое паникадило). Из 50 икон резного четырехъярусного иконостаса в Ново-Валаамском монастыре в Финляндии сохранились 29 икон, две иконы («Господь Саваоф» – центральная икона в четвертом ярусе и «Господь Вседержитель с предстоящими» – центральная из третьего яруса над царскими вратами) чудом сохранились на Валааме.

18 марта 1940 г. опустевший Валаам был передан советскому командованию. Буквально через несколько дней после того, как Валаам вошел в состав СССР, на него прибыли новые «первые поселенцы». Это были курсанты единой школы боцманов ВМФ, которым предстояло жить и учиться на острове. Под казармы были приспособлены монастырские гостиницы, остальные постройки обители отошли под учебные корпуса.

Курсанты прожили на острове вплоть до сентября 1941 года. 19 сентября весь состав курсантской школы отплыл с Валаама, а уже 20 сентября на остров прибыли финские войска. Финны немедленно начали работы по укреплению обороны острова (правда, военные действия на территории острова не велись, ни разу за всю Великую Отечественную войну остров не подвергался бомбардировкам, финские войска в количестве двух тысяч человек покинули остров ровно через три года).

Несколько раз в течение 1941-1944 годов валаамские иноки посещали свою родную обитель. Игумен Харитон (Дунаев) описал поездку на освобожденный от советской власти Валаам в октябре 1941 года. Дневниковые записи игумена, само описание этого печального путешествия проникнуты болью от картин разрушения войны и сознательного кощунственного надругательства над святынями.


Дневниковые записи игумена Харитона.

Было получено разрешение от финских властей на осмотр валаамских имений, освобожденных от большевиков. 19 октября на автомобилях и поезде небольшая группа монахов прибыла в Сортавала, подворье в котором сохранилось с незначительными повреждениями. Пароход «Аунус» поплыл по Ладоге, и монахи уже издалека увидели остров. Игумен Харитон вспоминает чувство радости, переполнявшее возвращающихся на валаамскую землю. Трудно было оторвать взоры от открывавшейся картины. Вот открылись золоченые главы Никольского скита и Собора…

Но свисток парохода заставил очнуться, и стала вырисовываться другая, удручающая картина: «Вот Покровская часовня, разрушенная еще в предыдущую войну. Минуем пристань, которая сожжена со всеми ее окрестными постройками, только часовня "Всех скорбящих радости" стоит с согнутым на ней крестом. Также и Благовещенская часовня стоит, но без образов. Поднимаемся по каменной лестнице на гору, где находится Знаменская часовня с золоченым крестом, плотно пригнутым к крыше. Направо видны разрушения большой гостиницы, которая взорвана в пяти местах, и высокие горы обломков кирпичей окружают ее. Малая гостиница, здание Штаба, совсем разрушена. Монастырские корпуса, которые уцелели от предыдущей войны, теперь пострадали: большевики разбили в них все стекла, поломали много дверей и окон».

Утром 22 октября монахи отслужили молебен Преподобным и Божией Матери в соборе, в нижнем храме. Можно представить себе, что они пережили, увидев в величественном прежде месте удаленный иконостас (на его месте – золоченые арки из колонн, принесенных из церкви св. апостолов Петра и Павла), закрашенную масляной краской настенную живопись, помост для представления в алтаре, надпись при входе «Клуб базы», выбитые стекла. На лестнице в верхний храм остались картины, изображающие Святых, с предстоящими Спасителем и Божией Матерью, лик которой изрезан ножом, проколоты и лики святых. И опять выбитые стекла.

Поднялись и на колокольню. В первом ярусе висел Андреевский колокол, но третья часть его была отбита и исчезла, язык сброшен на землю. От колоколов второго яруса остался только воскресный. Но не угасает у братии надежда. «При оставлении нами святой обители Андреевский колокол последний раз прозвучал тогда своими мощными 24 ударами, возвещая о смерти монастыря, и умолк навсегда… Сегодня же, 22 октября 1941 г., единственно оставшийся воскресный колокол снова гудит, возвещая о воскресении обители», – писал игумен Харитон. Подсчитали и другие оставшиеся колокола: «…в скиту Гефсиманском – 2, в Воскресенском – 3, в Предтеченском – 2 целых и 4 разбитых, притом все они сброшены с колокольни на землю; в Коневском – 6. Из Никольского скита и Назарьевской пустыньки колокола все увезены. В Смоленском скиту они тоже отсутствуют».

В марте 1940 года большевиками с аэропланов были разрушены церкви Святой Троицы и Живоносного Источника, а также больничный, ризничий корпуса, машинный дом, киновия и другие здания. В уцелевших же от разрушения в предыдущую войну монастырских зданиях были сделаны некоторые переделки в связи с потребностями новых хозяев острова, но при своем уходе с Валаама они везде разбили стекла, сломали оконные рамы и двери, мебель.

Печальное зрелище представляло и братское кладбище с уничтоженными на могилах крестами, со сравненными с землей братскими могилами.

Игумен Харитон недоумевает: «Особая злоба излита на кресты. Кому они так ненавистны? Ясно, что злому духу, а люди являются лишь жалкими орудиями этого духа. Вот на проездной дороге воздвигнута Тихвинская часовня, которая была увенчана главкой с крестом, теперь с нее сорваны и крест, и глава! Владимирская часовня также обезглавлена и лишена святого креста, а иконы изъяты из часовен! Каменная часовня свв. Константина и Елены стоит с кощунственно испорченными образами. Казанская и Сергиевская часовни совершенно уничтожены. Часовня св. Зосимы и Савватия в Тростяной бухте и св. Косьмы и Дамиана на Петровском хотя оставлены, но первая стоит с испорченными образами, а последняя лишена украшавших ее святых икон».

Схиигумен Харитон

Полтора года прошло с отъезда братии Валаамского монастыря, и вид по принуждению оставленного острова, вид покинутой обители вызывал в душах приехавших монахов печаль и скорбь. Как писал игумен Харитон, «…и душа грустила, вопия с поэтом:

О, Валаам многострадальный!
О, Страстотерпец Валаам!
Опять удел судьбы печальной
Пришел к святым твоим местам.

Опять ты, ранами покрытый,
Стоишь безмолвный и пустой,
Полуразрушенный, избитый,
Но тот же дивный и святой.

Уж ты для нас необитаем,
И мы, насельники твои,
Осиротелые блуждаем,
Как без отца и без семьи.

Какая тяжесть испытанья,
Удар, потеря из потерь,
Куда снесем свои страданья,
Где слезы выплачем теперь?!

А что теперь на Валааме,
Какой служитель тьмы и зла,
Глядел бесстыдными глазами
На голубые купола?

…Чей у престола дерзновенно
Клубится дым от папирос?
А ты, покорный и смиренный,
Терпел в молчаньи, как Христос!

И как Христос в часы мученья,
Как Он, безропотен и тих,
Ты кротко возносил моленья,
За распинателей своих.

О, Валаам, пример терпенья,
Ты не угаснешь до конца,
Невольной верою согреты,
Опустошенные сердца:

За безграничное смиренье
Тебя, как Господа Христа,
Ждет также радость Воскресенья,
За всю безропотность креста!»

28 октября 1941 г. монахи отправились на пароходе в обратный путь. И только удалившись от Валаама, глядя на остров, они снова увидели его будто и неповрежденным, и «не лишенным очаровательной красоты».

Читая сегодня это давнее уже для наших современников описание, нельзя не восхититься твердой вере игумена Харитона в возрождение Валаама, в высшую справедливость и помощь Божью: «Что же касается разрушений, то они, при помощи Божией и добрых людей, могут быть восстановлены, и величественная колокольня наша вновь будет не только спасительным маяком для судов в бурной Ладоге, но и путеводной звездою для душ христианских. Спасшиеся колокола вновь начнут призывать народ молиться и благодарить Бога за Его великое милосердие. Этот призыв услышат и освобожденные карелы, находясь по ту сторону Ладоги, и вновь потекут в обитель, промыслительно оказавшуюся теперь в центре Карелии, и это течение будет радостным событием для православной Карелии, освободившейся от коммунистического рабства. Воскрешения Валаама ждут многие христианские души, и он при помощи Божией воскреснет!».

Валаамский монастырь нуждается в Вашей помощи для восстановления Зимней гостиницы после пожара