Благодарение и благоговение перед Промыслом Божиим

Дорогие отцы, братья и сестры!

Если кратко, в двух буквально словах подытожить эти пятнадцать лет, прошедшие после моей архиерейской хиротонии, можно сказать только два слова — благодарение и благоговение — перед Промыслом Божиим, перед волею Божией, перед святым послушанием. Потому что только за святое послушание я оказался здесь на Валааме и только за святое послушание принял этот великий священный сан.

***

Очень давно, когда я был ещё юношей и впервые прочёл Евангелие, которое потрясло меня, как никакая другая книга, во мне родилась мечта стать монахом и писать иконы в удалении от мира на каком-нибудь скиту. Прошли годы, и отчасти она исполнилась здесь: такой скит воздвигнут! Великолепный, прекрасный скит с иконописной мастерской, который воплотил мои чаяния. Кроме одного: иконы мне так и не пришлось писать...

Я помню, что даже пытался один раз попробовать, будучи уже архиереем, осуществить эту свою юношескую мечту. Но именно в тот день, когда я начал писать здесь первую икону, раздался телефонный звонок, — и Святейший Патриарх Кирилл поручил мне ещё одно непростое церковное послушание. И я понял, что нужно просто смириться перед волей Божией и жить по послушанию.

***

В начале 90-х годов я разговаривал со Святейшим Патриархом Алексием II о том, что хотел бы подвизаться на Святой Горе Афон, которую незадолго перед этим впервые посетил. И которую с трудом тогда покинул, — душа моя осталась там. Я стал просить Святейшего, чтобы он благословил мне уехать на Афон навсегда.

Однако, через некоторое время, когда документы уже готовились, Святейший вызвал меня и сказал: "Вы хотите на Афон. Предлагаю Вам поехать на другой Афон — Северный". Это было совершенно неожиданное предложение, но я ответил ему: "Ваше Святейшество, я Ваш послушник и всё сделаю за святое послушание".

И ни разу с тех пор не пожалел об этом, хотя, конечно, бывало очень трудно, очень скорбно и тяжело. И испытания были, и временами малодушные помыслы беспокоили... Но всё же я счастлив, что нахожусь здесь. Никогда об этом не пожалел.

***

Точно так же за послушание произошло и возведение меня в архиереи.

Я никогда об этом не думал. Ещё раз повторю, что всегда видел себя монахом, иконописцем, но никак не больше, даже о священном сане не помышлял.

Когда вокруг начались эти разговоры об архиерействе, я поначалу не придавал им значения. А надо сказать, что со Святейшим Патриархом Алексием II у нас были очень близкие, доверительные отношения; с его стороны — можно сказать, прямо отцовские. И вдруг однажды он как-то по-особому внимательно на меня посмотрел, оценивающе. Ничего в тот раз не сказал, но я заметил — и задумался...

И когда стало ясно — к чему идёт дело, я решил пойти к своему духовнику отцу Кириллу (Павлову). Он уже тяжело болел, не вставал. Я рассказал ему: «Вот какая опасность нависла над моей головой... Ведь святитель Василий Великий и другие святые люди старались избежать этого сана, этого креста и этой ответственности. А кто я такой? Зачем мне это?».

На что батюшка, уже слабый совсем, сказал всего два слова: «Давно пора».

И я успокоился сразу: «Ну, что я буду противиться воле Божией, святому послушанию? Как скажет Святейший, так и будет».

И когда Святейший меня к себе вызвал и очень осторожно, деликатно спросил: «А как Вы отнесётесь к тому, если мы Вас возведём в архиерейский сан?», я уже без колебаний ответил: «Ваше Святейшество, как благословите, я Ваш послушник. Если это нужно для блага Церкви, для блага обители, — то конечно, с благоговением приму, как Волю Божию Ваше решение. Как говорится, «ничтоже вопреки глаголю».

***

И вот случился этот день, который в судьбе и жизни каждого архиерея имеет, наверное, самое важное значение. Ведь в архиереи рукополагает практически вся Церковь, Святейший Патриарх с сонмом архиереев... И когда ты понимаешь, что вся Церковь сосредоточилась здесь и сейчас, и общая молитва над тобой произносится — это, конечно, непередаваемо, это великое событие, великий день.

Многие архиереи говорили (и я об этом знал), что существует некая архиерейская пятидесятница: время, когда особенно близка и велика благодать Божия. Я об этом тогда забыл почему-то. И когда уже совершилось Таинство, я стал епископом, то был уверен, что так и должно быть, — благодать, которая действительно реально ощущалась, будет всегда. Но, к сожалению, она проходит со временем...

***

Я помню удивительный случай.

У меня есть двое духовных чад, очень близких. Это муж и жена, и у них несколько лет не было детей, беременности заканчивались неудачно. И они уже отчаялись, что у них когда-нибудь будет ребёнок.

И вот, буквально на второй день после архиерейской хиротонии (они как раз к тому времени закончили 40-дневный пост) мы решили отслужить молебен, чтобы Господь благословил их чадорождением. Когда молебен закончился, я накрыл их омофором, мы стали вместе молиться и почувствовали, как тёплое облако окутало всех нас. Тогда мы поняли, что Господь призрел на их молитву, и всё будет хорошо.

Так и случилось: у них родился сын, а потом появились другие дети.

Я помню, какое это было счастье для них.

***

И ещё был интересный случай. Бесноватый закричал в церкви, где я служил в первые дни после хиротонии. Не здесь, не на Валааме. Когда он подходил к Кресту или к Причастию (сейчас уже точно не помню), закричал: «Не пойду к Панкратию, он святой!». Я знал, что демонская похвала ничего не стоит, — но поразился тому, какая благодать действительно почивает на епископе в этот период его пятидесятницы.

И блаженны архиереи, которые эту первую благодать сохраняют всю жизнь. Такие у нас есть, конечно. Вот только вчера почил удивительный архиерей владыка Варнава — Царство ему Небесное! Почти 90-летний старец, который 44 года прослужил на одной епархии. Это небывалое для нашей Церкви явление, когда всю жизнь человек от хиротонии, с первого дня поставления на кафедру и до самой кончины, почти полвека служил своей епархии, своей малой Церкви. Блаженны такие люди!

***

Конечно, эта благодать ушла — и возвращалась потом уже через труд, молитву, покаяние. Временами было много скорбей, и я действительно испытал, насколько тяжек крест архиерейства. Но главное всё же в том, что милость Божия и благословение Святейших Патриархов оставили меня в любимой Валаамской обители, среди любимой братии.

Я всегда старался помнить слова преподобного Серафима Саровского о том, что у Игумена должно быть «не только отеческое, но даже материнское сердце».

И заповедь Господа нашего: «Кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий — как служащий» (Лк, 22:26)

«Будь всем слугой…» Это не всегда удаётся, но это главное. Это помогает не возгордиться, не думать о себе высоко от почестей, от знаков любви и внимания, которыми народ Божий окружает носителей архиерейского сана.

Я этого никогда не хотел и тяготился этим. Уж не знаю, насколько мне удаётся, об этом вам судить.

Для меня важны именно наши человеческие, христианские, добрые отношения, братские. Чтобы не было никакого выделения или возвеличивания. Этого не нужно делать совершенно!

***

Ещё много мог бы вам сказать, но время уже подходит к концу.

Я просто хочу сказать: то, что мы испытываем в нашем братском общении, в общей молитве, в Божественной Евхаристии, — это и есть настоящее счастье!

Особенно в Евхаристии, — ведь сейчас многие люди, почти вся наша Церковь, лишены полноценного Богослужения. Это счастье, что мы можем здесь молиться вместе, служить, причащаться Святых Христовых Тайн. Оно есть не что иное, как некий отблеск Небесного блаженства, которое ожидает всякого искренне верующего христианина, старающегося жить по заповедям Христовым.

***

И эта болезнь, эпидемия, постигшая весь мир и нашу страну, нашу Церковь, — лишь подтверждает, даёт возможность осознать нам ценность каждого дня нашей жизни, каждого её мгновения, — особенно нашей жизни со Христом. Даёт ощутить всю святость, всю благодатность, всю радость общей церковной молитвы, Божественной Евхаристии, приобщения Святых Христовых Тайн, в которых мы, если искренне веруем, готовимся и с любовью причащаемся, — соединяемся со Христом.

Будем хранить эту святость! Как добрые архиереи сохранили на всю жизнь благодать своей пятидесятницы, так и каждый христианин пусть хранит благодать, которая даётся нам в Таинствах Святой Церкви.

Мы будем причащаться до тех пор, пока Господь даёт нам эту возможность. Но будем помнить, что это может быть не всегда. Будем ценить каждый миг нашей общей соборной церковной молитвы! И особенно соединение с Господом в Его Святых Тайнах.

Благодарю всех вас за нашу общую молитву, за то, что вы пришли сегодня сюда.

Да хранит вас Господь и Матерь Божия!

Аминь.

Валаам

2 июня 2020 года

---