Собеседование архиепископа Феогноста с кандидатами на пострижение

Собеседование происходило в Иоанновском ставропигиальном женском монастыре в Санкт-Петербурге по окончании Божественной литургии. В нем участвовало шестеро валаамских братий: четверо кандидатов на монашеский постриг, двое - на иноческий. Священноначалие монастыря представлял благочинный обители.

По сложившейся традиции насельники обители проходят длительный искус, чтобы принять ответственное решение, которое изменит всю их оставшуюся жизнь.

Помимо этого, в ставропигиальных монастырях, Священноархимандритом которых является Святейший Патриарх, все кандидаты готовящиеся к иноческому и монашескому постригу, рукоположению в священный сан, а также перед вступлением в число братии, должны пройти собеседование с председателем Синодального отдела по монастырям и монашеству, который от лица Предстоятеля Церкви еще раз проверяет искренность и твердость намерений каждого из них послужить Богу.

Собеседование прошло за несколько дней до начала Великого поста, и сами постриги на Валааме традиционно совершаются только в Великую Четыредесятницу.

Добраться с острова до материка, особенно в зимний период, не всегда бывает просто. Многое зависит от погоды и состояния льда на Ладоге, а лучше сказать — от благословения Божия и воли преподобных. В этот раз братия благополучно преодолели «водную» часть пути на воздушной подушке. Надеемся, что и в духовной жизни, они также легко будут плыть по бушующему морю скорбей и искушений, неизбежных для воинства Христова, как сегодня подушки скользили по льду.

Принятие не только монашеского, но и иноческого пострига налагает на человека великую духовную ответственность пред Богом. От всякого, кому много дано, много и спросится, и кому много вверено, с того больше взыщут (Лк.12:48). Что же такое дается постриженникам в иночество и мантию, за что Господь с них спросит больше чем с мирских людей? Конечно же — это Благодать, необходимая для несения монашеского креста. Благодать, которая просвещает монаха, подкрепляет и утешает его в тяжких искушениях, даёт силы на подвиги любви и самоотречения. Некоторые валаамские братия делились с нами, что явственно ощущали действие даруемой им благодати не только после пострига в мантию, но и при иноческом пострижении.

За что еще спросит Господь монахов и иноков? Конечно, еще за ту ответственность перед людьми, за тот образ Евангельской жизни, который монах должен засвидетельствовать своей Богоугодной иноческой жизнью, потому что имеет для преуспеяния и стяжания благодати, куда-более удобные благоприятные условия чем мирские люди. Как известно среди святых преобладают преподобные — то есть искусные монахи, что наглядно демонстрирует, что для большинства людей, достичь освящения и преуспеяния легче ведя монашеский образ жизни, чем живя погруженным в суету мирскую.

То, что монахи будут отвечать на Страшном суде за исполнение неприложных монашеских обетов данных Богу говорить наверно излишне. Монашество, безусловно, признавалось святыми отцами Вселенских и Поместных Соборов как звание пожизненное. Святые отцы руководствовались мыслью, что монашеские обеты давались Богу и только Он может освободить человека от данных обязательств, что происходит лишь со смертью монаха.

«Монах, изменивший своим обетам, вменяется в самоубийцу и даже лишается христианского погребения», писал своим чадам архимандрит Иоанн (Крестьянкин).

Еще до того, как будут принесены великие и невозвратные обещания пред Господом Богом, необходимо самым серьезным образом изучить правила и установления Православной Церкви и взгляды святых отцов на ответственность за оставление монашества, а игуменам и игумениям не совершать постригов без предварительного собеседования тех со своими духовниками на предмет сознательного понимания ими предстоящего важнейшего в жизни шага. Настоятельная рекомендация такого рода была дана еще на монашеском съезде в 1909 году.

Святитель Иоанн Златоуст сравнивает монаха, изменившего своим обетам, с воином из царского войска, который трусливо убегает с поля боя. Такое поведение называется дезертирством и подлежит наказанию. Святитель уподобляет монашество духовному браку, который заключает душа человека с Богом, и делает вывод, что если в обществе человеческом супружеская измена называется прелюбодеянием, то тем более измена Богу, которая должна наказываться строже, так как Господь гораздо выше людей.