Догматы в Православной Церкви

Догматы – δόγμα [до́гма] – слово греческое, происходящее от глагола δοκείν [докэ́йн], который имеет значение –думать, полагать, верить.

Еще в глубокой греко-римской древности слово δόγμα стали прилагать к такого рода философским учениям, которые получали общеизвестность и приобретали у многих зна­чение неоспоримой истины. ПреподобныйИсидор Пелусиот в этом смысле Сократа называет законоположником догматов аттических[1] (ό των "Аττικών δογμάτων νομοδέτης)[2], а учения Платона и стоиков догматами. Догма­тами древними писателями в этом же смысле назывались и религиозные верования язычников[3], и лжеучения еретиче­ские[4], как имевшие притязания на усвоение себе неоспори­мой истины.

Слово δоγμα [до́гма], как положения или определения, которые в силу изве­стного авторитета должны иметь «безусловно, обязательное зна­чение для известного круга людей», несколько раз употреблено и в Новом Завете. В книге Деяний апостольских сло­вом δоγμα обозначаются законы, истекающие от царской власти. В послании же к Колоссянам (2:14) и Ефесянам (2:15) догматами δόγμασι называются предписания за­кона Моисеева, которые уже не в силу высшего челове­ческого, а божественного авторитета, должны были в свое время иметь обязательную силу для каждого иудея.

Но что важнее всего для нас, это то, что в одном месте Нового Завета, а именно в книге Де­яний (16:4), в подобном же смысле догматами – δόγματα называются определения, имевшие уже непосредственное отношение к жизни христианской Церкви. Эти определения, «сужденные от апостол и старец, иже во Иерусалиме», т.е., вы­ражения и решения всей Апостольской, руководимой и управляемой Духом Святым, Церкви (Деян. 15. 20–28), имели силу безусловно обязательного правила или закона для всех членов Церкви Христовой[5].

Если, поэтому, представить в обобщенном виде то значение, в каком здесь употреблено слово δоγμα, то оно будет обозначать собой не что иное, как такого рода определение, которое исходит от облечен­ной божественным авторитетом Церкви, и потому должно быть, безусловно, обязательным жизненным правилом для всех ее членов. Между тем остается присовокупить к се­му, что в этом именно особеннейшем значении и употребля­лось слово догмат в древней Церкви, во всем строго руко­водившейся примером первенствующей Церкви апостольской.

Особенность в этом случае наблюдаема была та, что слово было прилагаемо только к одним предметам вероучения христианского, а не к определениям относитель­но нравственности или дисциплины церковной (как было на Апостольском Соборе), для обозначения чего стал употре­бляться термин канона или правила. Так Церковь, на Собо­рах всегда свои определения относительно предметов веро­учения называла догматами. И эти вероопределения, подобно определениям первого Иерусалимского Собора, были ничем иным, как последним, окончательно определяющим и ре­шающим словом суда всей Церкви, поступавшей в сем случае по осознанию за собой, в лице своих представите­лей, богодарованного ей права и обязанности проповедовать и блюсти в чистоте и неприкосновенности истины учения Христова.

Если кто отказывался принимать их и следовать им, тот не мог быть членом Церкви и должен был быть отсекаем от ее тела. «Аще кто либо из всех», говорилось на VI Вселенском Соборе, «не со­держит и не приемлет догматов благочестия, и не тако мы­слит и проповедует, но покушается итти противу оных, тот да будет анафема... и от сословия христианского, яка чуждый, да будет исключен и извержен[6]».

Под догматами в Церкви хри­стианской разумелись определенные, положительные и непререкае­мые вероучительные истины. Святитель Кирилл Иерусалимский, например, касаясь христиан­ских истин, заключенных в Символе веры, которые он намерен был преподать оглашенным, говорит следующее: «образ благочестия состоит из двух вещей: из благоче­стивых догматов (δογμάτων εΰσεβών) и добрых дел. И дог­маты без добрых дел не благоугодны Богу, и дела, совершаемые без благочестивых догматов (εδσεβών δογμάτων), не приемлются Богом[7]».

Понимая догматы, как учение о Боге, св. Кирилл далее догматами, и притом необходимыми догматами (των αναγκαίων δογμάτων), называет те именно существеннейшие истины веры, которые были заключены в символе Церкви Иерусалимской и которые имели быть преподаны оглашаемым[8], и веру, в них рассматриваемую, как согласие на них, называет догматической (είδος της πίστεως το δογματικόν).

Святитель Григорий Назианзин догматами также называл те существеннейшие истины веры, которые преподавались оглашенным и в которые должен был уже веровать новокрещенный, выстраивая на них, как на основании (έπΐ τАύτω τω θεμελίω των δАγμάτων), свою новую добродетельную жизнь[9]. Святитель Василий Великий в частности учение о Лице Иисуса Христа называет догматом богословия (τό δόγμα της θεολογία)[10], а св. Григорий Нисский учение о Троице называет догматом веры (τό της πίστεως δόγμα)[11]. Святитель Иоанн Златоуст под догматами разумеет ни что иное, как вероучение христианское[12], и прп. Викентий Лиринский догмат совершенно отождествляет с вероуче­нием церковным (catholicum dogma, id est universalis ас vetusta fides)[13].

Ориген[14] – догматам Божьим (δόγματα θεού) противопоставлял лжеучения еретиков, учивших человеческому вместо божественного[15].

На Вселенских Соборах, слово «догмат» употреблялось только для вероучительных истин, имеющих несомненный, непререкаемый и непреложный характер. Преподобный Викентий Лиринский пишет: «Догматам небесной философии не свойственно подвергаться какому-либо изменению, отсечению или уродованию, подобно учреждению земному, которое может усовершаться только непрерывными поправками[16]».

Выражение «догмат», употребляемое в догматическом богословии, обозначает точно выраженную, неизменную в Церковном сознании истину, обладающую рядом признаков, одним из которых является законообязательность. Человек не признающий совокупности или некоторой части догматов Церкви, независимо от объема непризнанных богооткровенных истин не может быть членом Церкви как Тела Христова.

Итак, догматы — это богооткровенные (или богодохновенные, т.е. полученные Церковью непосредственно от самого Бога) истины, содержащие в себе учение о триипостасном Боге и Его отношении к сотворенному Им миру, и особенно человеку, определяемые, хранимые и преподаваемые Православной Церковью как непререкаемые, неизменные и обязательные для всех верующих правила веры.

О великом значении догматов для всех верующих святые отцы высказывались ясно и недвусмысленно. Так свт. Кирилл Александрийский говорит: «Отступить от правоты святых догматов есть не что иное, как явно уснуть в смерть; от такой правоты отступаем, когда не следуем Писаниям Богодухновенным, а увлекаемся или предрассудками, или усердием и привязанностью к тем, которые содержат веру неправо, когда начинаем преклонять силу нашего ума и вредить прежде всего своим душам… Осуждение должно относиться не к одному, но ко всякой, так сказать, ереси, или хуле, которую составили нововводители против благочестивых догматов Церкви»[18].

Кратко об источнике появления догматов и роли Церкви в их раскрытии

Все православные догматы имеют божественное происхождение и даны Богом Церкви через божественное Откровение (Свящ. Предание и Свящ. Писание). Раскрывая и изъясняя, точно формулируя догматы на своих Соборах, Церковь ничего нового не вносила в догматическое учение и не изменяла его; она лишь в новых формулировках обнародовала догматы, всегда существовавшие в ней как богооткровенные истины и как общее, вселенское, апостольское вероучение.

«Догматы в Церкви всегда были догматами» – пишет прп. Иустин Попович, — как прежде, так и во время и после Соборов. Церковь всегда их одинаково и всецело осознавала. Но по своей богомудрой предусмотрительности она ярче выделяла лишь некоторые, внимая потребностям времени и своих чад. Являя собой живое Богочеловеческое Тело вечных догматических истин, Церковь непрестанно обладает теми же самыми богооткровенными истинами, которые еще в начале вручили ей Сам Господь Иисус Христос и Его святые апостолы.

Осознавая себя живым телом догматических истин, она самой природой своего святого, соборного и апостольского сознания и чувства определена разъяснять и формулировать вечные истины Откровения, сообразуясь с потребностями своей исторической жизни. Действуя так, она поступает в духе и по духу Откровения, которым обладает и которое хранит. Ибо и Троичный Господь не сразу преподал людям все истины Откровения; Он открывал их постепенно, снисходя к нуждам людей и их готовности принимать эти истины[19].

Изъясняя и точнейшим образом формулируя данные Богом догматы, Церковь таким образом всенародно утверждала и подтверждала их. Только при наличии такого соборного-церковного акта можно с уверенностью безошибочно называть ту или иную христианскую истину догматом Церкви.

***

В следующей статье мы подробнее изложим православное учение об источнике возникновения догматов – Священном Предании Церкви.

По материалам:

https://apologet.spb.ru

https://verapravoslavnaya.ru/

https://azbyka.ru/

[1] Аттический - от Аттики, главным же образом от Афин, центра духовной жизни всей Греции). 1) свойственный уму, характеру древних афинян. 2) утонченно-образованный, изящный, остроумный (Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. - Чудинов А.Н., 1910 г.)

[2] Исид Пелус. I кн. 11 пис., к Офелию. В рус. пер. по изд. Моск. дух. акад. 1859 I т. 7 стр.

[3] Sozomen. Hist. eccles. lib. V. cap. 16.

[4] Evseb. Eccles. hist. lib. VII. cap. 31. in Patr. curs. compl. graec. T. XX. col. 720. Sozom. Hist. eccles. lib. IV, cap. 16, in Max. bibl. t. VII, p. 325. Vincent. Lirin. Comm nit. prim. n. 18 in Patr. curs. compl. lat. t. L, col. 661.

[5] Свт. Сильвестр Малеванский. Опыт православного догматического богословия. Том I Введение § 3.

[6] Прав.1.

[7] Catech. IV. n. 2. in Patr. curs. compl. graec. T. ХХХIII. col. 465.

[8] Ibid. n. 3. col. 457.

[9] Orat. 40. in sanct. baptism. n. 45. in Patr. curs. compl, graec. T. XXXVI, col. 424.

[10] Homil. VI. in Hexamer. n. 2. in Patr. curs. compl graec. T. XXIX col 120. Можно заметить, что св. Василий слово δόγμα употребляет еще в особеннейшем смысле, обозначая им тайны или таинственное в христианской религии, что было Иисусом Христом преподано апостолам в тайне, и что путем предания сохранялось в церкви в такой же тайне, быв ограждено молчанием. De Spirit. sanct. cap. ХХVII. п. 66.

[11] Epist. V. ad Sebast. in Patr. curs. compl. graec. t. XLVI, col. 1032.

[12] In cap. I Genes. homil. 11, n. 5 in Patr. curs. compl. graec. T. LIII, col. 31.

[13] Cpmmonitor. prim. n. 18. in Patr. curs; compl. lat. T. L, col. 664.

[14] -254), знаменитый христианский богослов и философ. Осужден как еретик на 553.

[15] Comment. in Matth. Т. XII. n, 23. in Patr. curs. compl. graec. T. XII. col. 1036.

[16] Викентий Лиринский, преп. Напоминания (Трактат Перегрина о древности и всеобщности кафолической веры против непотребных новизн всех еретиков). Казань, 1904. С.42.

[17] Митр. Макарий (Булгаков). Православно-догматическое Богословие. Том 1. § 2. Понятие о христианских догматах, как предмете пра­вославно-догматического Богословия.

[18] Кирилл, архиепископ Александрийский. «На святой символ» // Антология Восточные отцы и учители Церкви V века. М., 2000. С.114-115.

[19] преподобный Иустин (Попович), Челийский. Том II. Догматика Православной Церкви. Бог в самом Себе. Отношение Бога к твари. § 3. Свойства догматов