Иеродиакон Герман (Рябцев). Жизнь, посвящённая Богу.

К 60-летию регента хора Московского подворья Валаамского монастыря иеродиакона Германа (Рябцева) — интервью с юбиляром о его жизни и творчестве.

09.03.2021 Максим Штыков 18 660

Отец Герман (Рябцев). Фото Максима Штыкова

Сегодня иеродиакону Герману (Рябцеву) исполнилось 60 лет. Сам он с иронией относится к этим цифрам и считает, что в шестьдесят лет жизнь только начинается. Пусть так и будет!

В молодые годы он выступал на профессиональной музыкальной сцене с Владимиром Кузьминым, Юрием Антоновым и другими известными музыкантами.

Потом был период сольного творчества, а чуть позже он пришёл в Валаамский монастырь, где его назначили руководителем братского хора. Со временем обитель начала издавать аудиозаписи этого хора, и их можно было приобрести в церковных лавках.

Для меня, как и для многих людей, знакомство с творчеством отца Германа началось в то время, когда вышел первый альбом хора братии Валаамского монастыря. С этого момента биографии мы и начинаем беседу с отцом Германом.

— Главная идея записи альбомов была в том, чтобы донести каждое слово молитвы. Для меня, — говорит иеродиакон Герман, — это не просто песнопения. Прежде всего это молитва. Сколько помню — в песнопениях, которые записывались в храмах, невозможно было разобрать ни одного слова. Звучало просто красивое пение, а о чём поют — непонятно.

Поэтому я сразу предложил отцу Игумену (епископ Панкратий (Жердев), в то время архимандрит. – М.Ш.) сделать наши записи в студии на хорошей аппаратуре. Чтобы у каждого человека был отдельный микрофон, чтобы произносимые слова были идеально слышны.

Когда меня обвиняли в том, что у наших работ слишком искусственный звук, я отвечал, что у меня даже задачи такой не было, чтобы имитировать церковное звучание. Задача была сделать альбом такого качества звучания, которое полностью соответствовало бы требованиям современной аппаратуры. Иначе нет смысла делать работу, которую никто не будет слушать из-за плохого звука.

— Отче, расскажите, как происходила запись первого альбома.

— У нас всё пошло «как по маслу», потому что было благословение!

В 1993 году я начал записывать службы на кассетные «мыльницы», типа диктофона. Отец Панкратий заметил, ему эти записи понравились, и он загорелся идеей издать наши песнопения. Тогда я ему говорю: «Я ведь в прошлом профессиональный музыкант, в Москве остались друзья, которые могли бы помочь». Это музыканты из «Аракса»: Вадим Голутвин, Серёжа Рудницкий, звукорежиссёры Валера Андреев и Володя Черепанов…

Отец Игумен нас тут же благословил, ну и началось! Я поехал в студию театра «Ленком» и встретился с ребятами. Потом они пошли к Марку Захарову (главный режиссёр театра «Ленком» – М.Ш.), обсудили мою просьбу и всё получилось. За месяц мы записали альбом.

Каждый певчий пел в отдельный микрофон. И была ещё одна особенность. Я ведь практически всё записываю дабл-треком или наложением. То есть, записав одну дорожку, включаю её на воспроизведение, а вторую на запись и записываю её синхронно с первой.

Потом с готовым материалом я приехал на Петербургское подворье Валаамского монастыря к отцу Игумену. Захожу. А у него сидят гости из Православной Церкви в Америке — иерей Василий и будущий предстоятель ПЦА митрополит Иона.

Я включил альбом на музыкальном центре отца Игумена. Батюшка прямо в лице изменился — он не ожидал, что будет так мощно! Исон с октавой, всё это с профессиональным звуком… И потрясённые американцы говорят: «Это нужно издать в Америке!»

И действительно изда́ли, даже раньше, чем в России. После Пасхи 1994 года я поехал в Калифорнию на презентацию этого альбома. Там он вышел под названием «Chants from Valaam».

Потом в 1996 году мы записали английский альбом «Taste The Fountain Of Immortality». Работали в московской студии ГДРЗ. Эта запись состоялась благодаря Никите Михалкову — он полностью оплатил нам аренду студии. Вот такое деятельное благочестие! Этот альбом до сих пор продаётся в Америке.

— Отец Герман, а когда Вы вообще начали играть?

— Что значит «играть»? Играл я всегда. Но вообще-то мой дебют на профессиональной сцене состоялся в 13 лет. Меня взяли с собой друзья моего старшего брата попеть и поиграть на гитаре в парке на танцах. Даже получил какие-то деньги — около двадцати рублей.

— Что вы исполняли?

— Англоязычные песни. «Beatles», «Doors», «Creedence»… (смеётся – М.Ш.).

— В какой момент Вы поняли, что уже являетесь верующим человеком? Было ли некое потрясение или знамение, образно говоря?

— Нет, всё произошло тихо и незаметно. Благодаря Володе Кузьмину я впервые сходил в храм, а благодаря его жене Татьяне Артемьевой впервые причастился. Первое причастие было в Гаграх…

Я в ту пору работал в сочинском ресторане с Машей Распутиной. И Татьяна (жена Володи Кузьмина) уговорила меня пойти в храм причаститься. Я поехал в Гагры, там был потрясающий батюшка, из кавказских пустынников. Я у него исповедовался и первый раз в жизни причастился.

В Москву приехал уже церковным человеком. Начал ходить на службы… В основном в Трифоновский храм, что возле Рижского вокзала. А потом стал ходить в храм Воскресения Словущего в Брюсовом переулке (бывшая улица Неждановой), где пел хор Анатолия Гринденко. Это был примерно 1989 год.

— Расскажите о жизни в Англии. У Вас ведь там было выступление?

— Да, было. Первый раз я приехал на месяц, выступил в клубе со своими песнями. На следующий месяц вышла весьма неплохая статья в известном английском музыкальном журнале «Melody Maker».

Позже приехал на полгода просто посмотреть — выживу ли я там. Потом понял, что жить на чужбине нет смысла, потому что ты там никогда не будешь своим. Иммигрантское общество меня там не впечатлило, и я понял, что жить нормальной полноценной жизнью можно только там, где ты родился.

— Отец Герман, как Вы оказались на Валааме?

— 3 декабря 1991 года я приехал к архимандриту Кириллу (Павлову) в Троице-Сергиеву Лавру. Я жил в ту пору в некоем местечке, в одной православной общине, и сил там жить уже не осталось.
— Благословите, — говорю, — уйти оттуда.
— Благословляю, — ответил отец Кирилл.
— А куда же?
— В монастырь.
— Хорошо. Тогда скажите, в какой.
— Ты же ведь поёшь, читаешь? Давай на Валаам! Там сейчас восстанавливают монастырь и нужны певчие. А я письмо Игумену напишу, чтоб принял тебя.
— Спаси Господи! Благословите, батюшка, — ответил я.

Вечером этого дня мы поехали в Оптину пустынь на престольный праздник — Введения Пресвятой Богородицы во храм.

А на следующий вечер я вернулся в Москву, сел в поезд «Москва – Петербург» и пятого числа был уже на подворье Валаамского монастыря. Девять месяцев жил на подворье, а в сентябре 1992 года переехал уже на сам остров. Как раз в день Усекновения главы Иоанна Предтечи.

— О знаменном распеве Вы уже имели представление?

— Немного. Исключительно слушая хор Анатолия Гринденко. Когда-то ездил в Одесский монастырь, а они как раз давали концерт в Одессе. Там были почитатели творчества А. Гринденко и я у этих ребят услышал записи хора. Я был настолько впечатлён, что решил заняться изучением и проповедованием этого замечательного распева.

— У Вас есть любимые места на Валааме?

— Я вообще жуткий домосед. Прожил лет пять на острове и понятия не имел, где находится, например, Авраамиевский скит или «Вторая точка»…

Первые годы вообще были очень тяжёлыми — каждый день на клиросе без выходных. Службы по полному, древнему чину. Если бдение, то оно начиналось в час ночи и заканчивалось в десять утра (полунощница, утреня, часы, литургия). Часто служили полиелеи.

И в это же время я учился в семинарии… Бывало, приходишь в келию и выбираешь — или протопить печку, или рухнуть спать. И то и другое не успеешь.

— Где Вы в этот момент жили?

— Во внутреннем каре́ монастыря.

Потом меня отправили на скит Иоанна Предтечи (на Валааме говорят не "в скит", а "на скит". Видимо это связано с тем, что большинство скитов расположено на отдельных островах. – прим. ред.). В день Усекновения его главы, 11 сентября. Жил на этом острове с 1994 по 1996 годы.

Сначала там вообще не было никакого скита. Нам с вертолёта скинули какой-то картонный домик, и мы его утепляли как могли. «Буржуйку» обкладывали кирпичом… Раза три за ночь надо было вставать и протапливать. Так мы и жили с одним братом, Виктором Ковачем, сейчас он иеросхимонах Серафим.

Моим восприемником при постриге был отец Рафаил (Берестов; насельник Валаамского монастыря в 1993–2000 гг. – прим. ред.). Он мне тогда благословил бензопилу, и я валил лес (улыбается – М.Ш.). В будни мы с Виктором подвизались на Предтеченском, а в субботу вечером отправлялись на бдение во Всехсвятский скит, где жил отец Рафаил.

У меня была четырёхканальная портастудия (типа «мыльницы»). Был конденсаторный инструментальный микрофончик на батарейке. А у портастудии адаптер был на 12 вольт. Я нашёл провод, подсоединил к автомобильному аккумулятору и — прекрасно! Месяца на два хватало.

Именно там я подготовил черновики альбомов «Северный Афон», «Благословенная Суббота», адаптировал знаменный и другие древние распевы на английский язык для альбома «Taste The Fountain Of Immortality»… Всё это было сделано на Предтеченском острове. Электричества не было, а студия, работающая от аккумулятора, была! (смеётся – М.Ш.)

Всё записывалось на обычные кассеты на полную ширину плёнки. Обычная скорость — четыре с половиной, а тут девятая — в два раза быстрее, и пишутся сразу четыре дорожки в одну сторону.

И вообще на этой портастудии я сделал много работ — «Монашеское правило», «Благословенную Субботу», «Постную триодь», «Страстную седмицу и Цветную триодь»…

После записи первого альбома братского хора «Се Жених грядет», последовала работа над пасхальным альбомом «Воскресения день» и «Северным Афоном». Эти записи широко разошлись по стране и о Валаамском монастыре узнало множество людей из тех, кто ещё не слышал о нём. Продолжаем беседу с отцом Германом.

— До сих пор Вашей визитной карточкой является песнопение «Агни Парфене», изданное на альбоме «Северный Афон». Как происходила работа над русскоязычным текстом?

— Это в Америке будущий митрополит Иона дал мне английский текст этого песнопения, и я с него перевёл. Когда я делал этот перевод, то никакой «отсебятины» себе не позволял. Просто обложился книгами и подбирал правильные церковные выражения, максимально подходящие для той или иной фразы.

— Вас, кажется, обвинили в ереси за одну фразу…

— Да, там было написано «несотворённая» или иначе «нетварная». По-английски «uncreated». И слово «сияние» («radiance»).

Я так и перевёл — нетварное сияние. Мне говорят: «Нетварным может быть только Божественный Свет». А я отвечаю: «Следите за текстом! Не Свет, а сияние!» Как нимбы у святых — только отражение Божественного Нетварного Света.

Существует точный богословский термин «Божественный Нетварный Свет». В данном случае — это не богословский текст, а поэзия, поэтический образ. Этот гимн на службе не поётся. Максимум — как «концерт» после причастного стиха.

После жизни на Предтеченском скиту последовал перевод иеродиакона Германа на Никольский скит. Он там начал жить в 1996 году и на чердаке братского корпуса организовал свою музыкальную студию. Паломники и друзья жертвовали технику, привозили какие-то нужные приборы и т.д. Отец Герман стал записывать песнопения уже один, без хора, путём наложения нескольких голосов.

В одной телепередаче, сидя в этой самой комнате, он рассказывал: «Когда ездили записываться в Москву, то там всё приходилось делать в суете. А здесь — после службы пришёл и сразу же пишешься, пребывая в том же духе, в том же настроении, в том же состоянии. Это очень важно».

Позже, по состоянию здоровья, отец Герман уехал с острова, жил в Приозерске и Сертолово, а в настоящее время служит Богу на Московском подворье Валаамского монастыря.

Пожелаем же иеродиакону Герману здоровья, спасения и многих лет жизни и творчества!

Жизненные вехи иеродиакона Германа (Рябцева)

Геннадий Алексеевич Рябцев родился 9 марта 1961 года в городе Днепропетровск (Украина). Учился в средней школе и музыкальной школе (по классу аккордеона.) С 13 лет играл в различных ВИА.

В 1983 году был приглашён в московскую группу «Динамик» под руководством Владимира Кузьмина, где пел и играл на разных инструментах (гитара, флейта, саксофон, перкашн, вокодер и бэк-вокал) до 1986 года.

С 1984 года заочно учился в Днепропетровском музыкальном колледже по классу флейты.

В 1986 году записал свой первый магнитофонный альбом «DATA».

С 1987 года Геннадий Рябцев выступает в составе группы Юрия Антонова.

В 1988 году принят в гастрольную организацию «Росконцерт» со своим сольным проектом «Геннадий Рябцев». В одном из новогодних выпусков программы «Взгляд» на Центральном телевидении выходит его клип и начинаются гастроли по стране с такими исполнителями, как Алла Пугачёва, Игорь Николаев, Владимир Пресняков и т.п. В том же году был записан его второй альбом «Я всегда был здесь».

В 1989 году Геннадий по частному приглашению выступает со своими песнями в музыкальном клубе города Лидс (Великобритания). После этого он закончил с профессиональной музыкой. Некоторое время он проживает в Лондоне и в монастыре св. Иоанна Предтечи в Эссексе.

Потом Геннадий Рябцев вернулся в Россию. В 1991 году поступил в Валаамский монастырь, а в 1992-ом — в Московскую духовную семинарию на заочный факультет (закончил в 1995 году).

С первых же дней пребывания в монастыре его назначили регентом братского хора. Здесь же началось изучение древнерусского знаменного распева. В этом деле неоценимую помощь оказала профессор кафедры древнерусского пения Санкт-Петербургской консерватории Альбина Кручинина.

Он с радостью ходил в консерваторию на лекции профессора и ещё больше времени проводил с ней в рукописном отделе Русской Национальной Библиотеки, где учился у Альбины Никандровны расшифровке древней нотации и пониманию музыкальной формы знаменного пения.

На острове был Валаамский обиход 1909 года издания, а в 1992-м Геннадий привёз из Троице-Сергиевой Лавры полный комплект знаменных книг в «топориках». Он всё это аранжировал с добавлением исона или в стиле строчного знамени. Со временем люди стали называть такое пение «валаамским».

Летом 1993 года, с благословения игумена Валаамского монастыря, инок Геннадий Рябцев и несколько певчих отправились в Москву, где записали в студии театра «Ленком» свой первый альбом «Се Жених грядет» с валаамским и знаменным распевами.

Организовать эту запись помогли прежние друзья-музыканты. Позже этот альбом (с названием «Chants from Valaam») был издан в США. Поездка на презентацию этого альбома в июне-июле 1994 года в Калифорнию сподвигла Геннадия Рябцева к выпуску ещё одного альбома для американских слушателей.

Так в 1996 году в Америке вышел альбом на английском языке «Taste The Fountain Of Immortality» («Источника бессмертного вкусите»). Особенность этой работы в том, что английские литургические тексты были адаптированы к древней церковной нотации.

Весной и летом 1995 года в московских студиях состоялись записи ещё двух альбомов – «Воскресения день» и «Северный Афон».

Весь материал первых альбомов – это песнопения, которые исполнял на богослужениях хор братии Валаамского монастыря в те годы.

11 апреля 1996 года архимандритом Панкратием (ныне епископом Троицким) инок Геннадий был пострижен в монашество с именем Герман, в честь преподобного Германа Валаамского, а 24 ноября архиепископом Петрозаводским и Карельским Мануилом рукоположен в сан иеродиакона, в коем пребывает и по сей день.

В 1996 году он начал собирать свою первую «келейную» студию для многоканальной записи «в одиночку», путём наложения (double track). С тех пор все последующие работы были выпущены им в сольном исполнении, за исключением альбома «Валаамская литургия», в котором часть песнопений была записана с братией.

Всего, в период с 1993 года и поныне, иеродиаконом Германом (Рябцевым) записано 35 альбомов с древними церковными песнопениями, 4 из которых — с братским хором.

В настоящее время отец Герман пребывает на Московском подворье Валаамского монастыря, где продолжает регентовать в той же традиции, что была им создана в 90-е годы.