Проповедь иеромонаха Игнатия (Смирнова): «Христос требует не делания заповедей, но исправление души, для которой и узаконил заповеди подзаконным».

«И вот, один законник встал и, искушая Его, сказал: Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Он же сказал ему: в законе что написано? как читаешь? Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. [Иисус] сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить».

В сегодняшнем Евангельском отрывке идут слова ветхозаветного законника, которые не потеряли своей актуальности, своей жизни, несмотря на свою давность, несмотря на страдания и распятия Христа за всех и вся. Они до сих пор произносятся в стенах наших храмов, но чаще уже не из Евангелия, а из наших сердец и уст, на исповедях, в разговорах. У этих слов меняется лишь внешний облик, а суть остается все той же: «законник, желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний?». Порой, мы того не замечая, а иногда и сознательно оправдываем себя перед Богом и людьми в своем жестокосердии, выставляя все так, как будто Господь мог ошибиться, а не мы. Что Он Господь, не досказал нечто в своих заповедях о любви, что надо нам уже самим откорректировать или уточнить, особенно в вопросе «а кто наш ближний?». Вдруг, мы полюбим не того кто достоин этой любви. Из наших размышлений может выйти так, что Господь не за всех людей Распялся, что есть исключения среди них, которые для нас, как людей в этом мире, весьма очевидны. И вот мы, с набором своих внутренних оправдывающих нас рассуждений, временами подходим к исповеди и доказываем свою правоту, и когда нам удается батюшку по-человечески убедить, отходим удовлетворенные и уверенные в том, что все-таки не все заслуживают от нас сострадания, и уж тем более любви.

После Таинства Покаяния, если нас благословили Причащаться, нам может показаться, что мы как христиане победили, что мы оказались все-таки правы в той или иной ситуации, но на самом деле победили не мы, а наша земная житейская логика, справедливая, но все-таки логика, а наше сердце и христианская в нем любовь в борьбе с внутренним нашим злом и эгоизмом в очередной раз проиграла. Во всем этом, уже не наша, а Божья правда для нас еще в том, что последняя инстанция не батюшка, а заповеди Божьи, а в них говорится, что у христианской любви нет подходящего или неподходящего лица для ее действия, христианская любовь в нас либо есть, либо ее нет. Разве наш личный враг может быть в любви подходящим для нас лицом? Если рассуждать по-житейски, то нет, а по заповедям получается, что да. Господь говорит:«любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас (Мф.5:44)».

Если Христом нам даны заповеди, значит, они даны нам для исполнения, и не на один раз, а для того, чтобы сделать их новым качеством собственной души. Это подтверждает и святоотеческое изречение: «Христос требует не делания заповедей, но исправление души, для которой и узаконил заповеди подзаконным». На деле же, в нашей духовной жизни может выходить так, что мы оказываем милость лишь тем, кому нам легко это делать, кто по каким-то причинам не вызывает внутри нас никого отторжения, а кому нам нелегко сострадать, для тех мы находим массу причин оправдывающих нас и наше отношение к ним. И, как правило, все наши причины, по которым мы не можем сострадать этим людям, выливаются в объемную характеристику нашему нелюбимчику, а не в сокрушение перед Богом в нашей немощи.
МОЛИТЕСЬ ДРУГ ЗА ДРУГА, ЧТОБЫ ИСЦЕЛИТЬСЯ

Божественная заповедь «возлюби ближнего твоего, как самого себя», с одной стороны дает нам настрой на то, чтобы обратить свой сердечный взор вовне, на тех кого мы должны научиться любить, и вопрос законника «кто мой ближний?» в рамках нашего житейского опыта, напрашивается как бы сам собой. Но, с другой стороны, хочется спросить, какой несут смысл в этой заповеди слова «как самого себя»? Не хочет ли Господь этими словами вернуть наш взор извне внутрь нас самих, к нашей собственной душе, чтобы мы самим себе задали вопрос, а любим ли мы себя? Но не в рамках нашего временного пребывания в этой жизни, а согласно тем духовным законам, которые допускают нас уже к жизни вечной. Ведь первый вопрос у законника был, - «Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?», и Господь ему указал, что надо делать, но без всякой конкретики, о которой захотелось, затем спросить законнику; возможно для того, чтобы своими человеческими измышлениями свести заповедь Божью не к исцелению собственной души, а к каким-то земным, житейским, национальным или другим интересам, касающимся лишь временной жизни, которые могут быть нам гораздо ближе и дороже по страстному состоянию нашего сердца, чем заповеди Божьи.

На самом деле, если мы говорим о любви к своей душе и ее преображении, то здесь не может быть никакой для нас конкретики из внешних причин. Именно по этой причине, отвечая на вопрос законника «кто мой ближний?» услышанным нами в сегодняшнем Евангелии рассказом, Христос уклонился от конкретных определений нашего ближнего, которых ждал услышать от Него законник. Вместо этого, законник услышал от Христа лишь встречный вопрос, с достаточно очевидным на него ответом, который сам и произнес: «Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?- спрашивает его Христос. Он сказал: оказавший ему милость». В буквальном понимании нами диалога Спасителя с законником, выходит так, что Господь нам заповедует любить как самих себя тех, кто оказывает милость, в данном случае, самарянина. Но последние слова Христа сказанные законнику, «Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же (Лк.10:25-37)», окончательно утверждают нас на иной цели Спасителя, которая заключается в том, чтобы обратить наше внимание, главным образом, не на доброго самарянина, а на добродетель милосердия, которой он обладал, в отличие от жестокосердных священника и левита, и возлюбить именно её; «иди, и ты поступай так же», то есть иди и подражай его милосердию, возлюби эту добродетель уже в самом себе, сделай ее частью самого себя.

«Любить ближнего» есть добродетель милосердия, а «как самого себя» - означает сделать эту добродетель качеством своей души, постараться принять ее в свою душу раз и навсегда, не выделяя для себя достойных и недостойных, ибо в этом разделении нет добродетели, нет благодати Духа Святого, здесь наше скрытое самолюбие. Ведь сказано в Евангелии: «Итак, будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд (Лк.6:36); ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф.5:45)». Святые Отцы говорят: «Пусть у тебя всегда берет перевес милостыня, пока в самом себе не ощутишь той милостыни, какую имеет Бог к миру. Наше милосердие пусть будет зеркалом, чтобы видеть нам в себе самих, то подобие и тот истинный образ, какой есть в Божьем естестве и в сущности Божией…Человек милостивый – врач своей души. Сердце жестокое и немилосердное никогда не очистится».

Чтобы ещё раз подтвердить высказанные мысли о любви к самим себе, повторюсь, не в рамках этой жизни, а в отношении, опять же, нашей вечной участи, о которой спросил законник в начале своего диалога со Христом, приведу информацию касающуюся схожей ситуации, описанной Спасителем в сегодняшнем Евангелии. Только смертельными врагами пострадавших в ней людей оказались не разбойники, а сильные морозы и равнодушные прохожие.

«Только за последние четыре зимы в Москве замерзли насмерть 1667 человек. По мнению руководителя информационного бюро организации "Врачи без границ", главная причина - равнодушие людей, которые проходят мимо замерзающих». Спрашивается, почему же это происходит в наше время, когда практически у каждого есть сотовые телефоны, город полон автомобилей, есть отопление, свет и т.д.? Ответ: потому что, каждый из тех людей прошедших мимо замерзших, к сожалению, среди них наверняка есть не мало христиан, в своей жизни подобно евангельскому законнику, все еще решают для себя вопрос «а кто их ближний?», и пока они обдумывают внутри себя этот вопрос, их ближний умирает, но умирает не только тот ближний, который замерзает, но умирает и тот ближний, о котором писал преподобный Симеон Новый Богослов, называя этим ближним нашу душу, которая умирает для Бога и вечной жизни, потому что продолжает после распятия Христа за всего Адама и за все творение, в своем человеческом милосердии, делить людей на ближних и дальних.

Продолжение темы:
Не просто избавить человека от той глубокой прелести, в которой он находится, когда он считает, что служит и любит Бога, прикрываясь внешним исполнением всевозможных правил устава, а на деле служит идолу в лице собственного эгоизма и своеволия, которые разделяют для него людей на ближних и дальних, на нужных и не нужных, на тех, кому мы должны помочь, и на тех, кто нам безразличен, на тех, кого мы осуждаем, и на тех, кого мы оправдываем. Исправление такого человека всегда находится в руках Божьих, только в Его неизреченном Промысле о нас возможно наше обращение от прелести. Непредвиденные скорбные обстоятельства нашей жизни, сильные внутренние брани и искушения от бесов или людей, попускаемые нам Богом, должны служить для нас уроком смирения и напоминания о том, что мы в своём осуждении ближних, в превозношении и ожесточении нашего сердца отпали от Бога, сделали в своём лице собственного идола и бога, которого любим и лелеем, требуя и от других такого же к нам отношения.

Проповедь иеромонаха Игнатия (Смирнова)