«Усердно прошу и умоляю сохранить это дело!». «Озёрные тетради» монаха Иувиана (Красноперова)

Первый вице-президент Русского географического общества Артур Чилингаров вручил членский билет РГО наместнику Спасо-Преображенского Валаамского монастыря епископу Троицкому Панкратию, сообщает в четверг пресс-служба обители.

"Особо благодарю вас, владыка Панкратий, за внимание к проблеме обмеления Ладоги", - заявил А.Чилингаров.В свою очередь епископ Панкратий призвал взять на контроль проблему с Ладогой и рассказал, что суда, ходящие по этому озеру, уже не полностью загружаются, чтобы не сесть на мель. Он напомнил, что в прошлом году году Ладога обмелела более чем на полтора метра, добавив, что район Монастырской бухты отличается наличием подводных образований, и "они все чаще появляются из воды". В декабре 2015 года на футштоке пришлось сделать новую, самую низкую отметку

"Если и в этом месте уровень воды упадет так сильно, то крупные суда просто не смогут там пройти. По нашим данным, уровень воды падает также в озере Ильмень и в Сайминских озерах в Финляндии", - рассказал игумен.

Гидрометеорологические наблюдения на Валааме ведутся более 150 лет. В 1858 году на Ладогу прибыла экспедиция Гидрографического департамента Морского министерства, оставив после себя и поныне функционирующий памятник - футшток, высеченный на одной из отвесных скал для наблюдения за состоянием озера и окружающей его природы. Наблюдения вели монахи и послушники.

***
Летом, когда на острове особенно много паломников, маленькие дети бросают с пристани в озеро камешки, наблюдая за кругами, которые расходятся по поверхности и возвращаются в центр. Они ступили на остров, где лес и камни кажутся чрезмерно великими, а озеро – бездонным отражением, вторым небом. Для них первое познание мира только начинается.

Предсказанное Вами наводнение от избытка выпавших осадков осенью и зимой исполнилось

А у монаха Иувиана (Красноперова) был научный интерес. Профессиональному наблюдению за Ладогой и природой Валаама он посвятил почти половину века. В одном из писем Финляндского Океанографического института его назвали «наш уважаемый наблюдатель», а в Академии Наук СССР величали монахом-мироведом.

В результате озерные круги «сошлись» в архивах Валаамского монастыря. Вся информация вручную фиксировалась в толстых тетрадях. Дореволюционная надпись на футштоке до сих пор гласит: «Горизонтъ воды» – шкала позволяет наблюдать за изменением уровня воды в озере. В 1925 году футы заменили на метры, а язык свидетельств остался прежним. Монах Иувиан вел свои записи в соответствии со старой орфографией: «Метрологiя. 1932 года».
«… Восьмидесятилетняя беспрерывная серия наблюдений является громадным достижением. В особенности поздравляем Вас, наш уважаемый наблюдатель, потому что Вы с такой большой тщательностью производили наблюдения»

На остров отец Иувиан (в миру – Иван Петрович Красноперов) пришел в 1899 году, в братство зачислен в 1907 году, а имя Иувиан получил при постриге в 1910 году. Его призванием стало монастырское делопроизводство – сложная письменная работа, требующая высокой концентрации внимания. Но его послушание не превратилось в нечто механическое и равнодушное, а соответствовало законам внутренней логики и целесообразности. Известно, что помимо наблюдений за природой, работы в метеорологической и гидрологической службах, он собирал сведения о валаамских подвижниках, работал с архивами, занимался музейным делом. Все это под силу человеку, наделенному тонким поэтическим чутьем: погружаясь во внутреннюю жизнь, он остается открыт звукам внешнего мира. Об этом свидетельствуют его многочисленные тексты, в которых он – не столько наблюдатель, сколько созерцатель.

Свои записи он вел живым языком, не скрывая собственных эмоций от увиденного и услышанного. В январе 1945 года он вспоминает о буре 20-летней давности, которая настигла остров Валаам: «Страшный и над всем господствовавший шум от стремительного дуновения ветра; стихийный рев разбушевавшейся Ладоги; стон и треск вырываемых с корнями и с грохотом повергаемых на землю десятков и сотен тысяч деревьев; гул и вой от льда, трескавшегося во внутренних монастырских заливах». При этом мы видим точность наблюдений: десятки тысяч поврежденных деревьев – не преувеличение восторженного человека. Далее наблюдатель приводит цифры: «Строевого леса погибло свыше 70 000 деревьев, мелкого же леса поломало до 400 000». После бури отец Иувиан проверил уровень воды в Ладоге: «Ладожский горизонт упал на 22 сантиметра и только через трое суток принял нормальное положение». Описание этой бури было помещено в научных и краеведческих журналах.

В течение всего времени он вел переписку с научными сообществами. В его архивах отражен обмен сообщениями, связанными с наводнением в 1924 году. Наблюдая за осадками, уровнем воды в Ладоге, отец Иувиан начал бить тревогу. Он предсказал наводнение в тогда уже Ленинграде: «...предсказанное Вами наводнение от избытка выпавших осадков осенью и зимой исполнилось», – пишут отцу Иувиану из Генерального бюро краеведения Российской Академии Наук. 23 сентября Нева все же вышла из берегов после штормов, которые обрушились на город.

"Потоп" как наказание за переименование

Подъем воды получился весьма необычным - наводнение сопровождалось северным сиянием, явлением достаточно редким в питерских широтах, особенно в сентябре. “Потоки настолько быстры, что сбивают с ног”, - писали очевидцы. Площадь перед зданием Биржи заполнилась водой буквально за четверть часа.

Особое внимание уделялось разъяснениям о природе наводнения - в городе бытовало убеждение, что новый "потоп" стал наказанием за недавнюю смену имени (в январе он был переименован из Петрограда в Ленинград), за отказ от небесного покровителя - Святого Петра и за превращение в "колыбель революции". Горожане даже шутили о том, что наводнение стало "крещением" для города, который "утонул Петроградом, а выплыл Ленинградом".

Чтобы прекратить эти толки, газеты публиковали многочисленные беседы с учеными, а также рассказы о крупных стихийных бедствиях прошлых лет. От науки требовали также объяснений, почему о масштабах наводнения город не был проинформирован заранее - ленинградцы лишь были предупреждены о грозящем подъеме воды.

"Метеорология - молодая, пока идущая ощупью, наука, не смогла заблаговременно предупредить Ленинград о надвигавшемся бедствии. Было ли это результатом неопытности или халатности работников геофизической обсерватории - дело, которое требует выяснения", - писала "Ленправда".

Ученые оправдывались тем, что метеорологические станции не смогли оповестить город из-за проблем со связью и обращали внимание на необходимость технического перевооружения гидрометеослужбы, в частности, требовали "самым строжайшим образом наладить телефонную и телеграфную связь между всеми метеорологическими станциями, расположенными вокруг залива". Сохранились фотографии тех лет: жители передвигаются по Васильевскому острову на лодках, воду из помещений вычерпывают ведрами. Вода тогда поднялась на 369 сантиметров выше ординара.

В том же году отец Иувиан наблюдал северное сияние высотой до созвездия Большой Медведицы. Сначала он выполнил свои обязанности: в точности описал форму и вид явления, а потом отметил эстетическое своеобразие вечернего неба. Так он описывает картину, когда небосклон стал покрываться облаками: «Этот момент тоже не был лишен своего рода красоты, когда из глубины северного горизонта стали показываться густые кучевые облака, причудливо обрисовываясь темными силуэтами на светлом фоне сияния». В этот вечер, когда монах стоял посреди леса, озеро превратилось в гигантское зеркало, и сияние беспрепятственно отражалось в нем. Этому способствовали благоприятные атмосферные условия. Действительно, здесь было чем залюбоваться, причем не только с профессиональной точки зрения.

В этом человеке было что-то особенное: вокруг шумел драматический XX век, рушились империи, войны сменялись революциями, а он не оставлял жизнь, которую однажды выбрал. Но едва ли он не замечал происходящего в истории, ведь на его глазах в 1914 году мобилизованные отправлялись на фронт, и летом в канцелярии было непривычно беспокойно: проверялись военные билеты запасных чинов и паломников. Характерно, что в монастырской переписке с научными сообществами часто фигурирует образ военного орудия. В мае 1932 года отец Иувиан выехал на лодке по внутренним монастырским заливам, о чем рассказал в письме Институту по исследованию моря: «...вблизи проезда лодки был ясно и отчетливо слышен одиночный подводный гул внушительной силы, подобный заглушенному выстрелу из самого легкого орудия».

В 1915 году на Валаам от князя Бориса Голицына поступил ответ на сообщение о странном шуме, которое делопроизводитель монах Поликарп отправил в Императорскую Академию Наук: «...о наблюдающихся в юго-западной и западной сторонах Ладожского озера подземных звуках, имеющих сходство с отдаленными пушечными выстрелами, Сейсмическая комиссия имеет честь сообщить нижеследующее». Далее идет описание этого феномена, который наблюдался на Аппенинском полуострове, в Голландии. Князь Голицын отметил, что в наших широтах первое сообщение о подземных звуках было получено именно из Валаамского монастыря. Интересно, что в 1911 году, до войны, в свидетельствах о подземном гуле, который специалисты связывают с сейсмической активностью, фигурирует сравнение с шумом, производимым проезжающим поездом. Образ из более или менее мирной жизни.

Насколько серьезно отец Иувиан относился к своей работе, связанной с метеорологическими и водомерными наблюдениями, можно уже судить по тому, что монах называл ее миссией. Эту миссию на валаамском посту наблюдателя он выполнял с 1900 до 1939 года, пока холодной зимой монастырь не был эвакуирован по замерзшей Ладоге в Финляндию. Там отец Иувиан задумался о систематизации своих трудов: он просматривал документы, сверял данные, вносил дополнения. Об этом свидетельствуют его письма в журналы наблюдений: «Усердно прошу сохранить сие дело. 1942», «Усердно прошу и умоляю сохранить это дело!!! Наблюдатель Валаамской Метеостанции, монах Иувиан Красноперов. 1 апреля: 1924 и 1949 гг.».
Несмотря на беспокойный XX век, его просьбы были исполнены.

По материалам из архива Валаамского монастыря + Екатерина Рачкова