Памяти монаха Ферапонта

Сегодня 9 октября 2020 года на Игуменском кладбище прошла панихида по приснопоминаемому монаху Ферапонту, почившему ровно год назад. Служил панихиду иеромонах Наум — духовник отца Ферапонта, которого тот очень уважал и любил. Почтить память о.Ферапонта пришла монастырская братия.

Последние годы своей жизни о. Ферапонт тяжело страдал, перенося с кротостью и терпением многие болезни.

Отец Ферапонт отличался простотой и смирением, а его любимым послушанием было чтение Неусыпаемой Псалтири. Он старался как можно чаще, до самой своей смерти, посещать богослужения. Часто причащался на братских Литургиях. Свои болезни он почти от всех скрывал.

«Помню, после его второго приезда на Валаам, его довольно быстро постригли в иноки, — рассказывает один из братьев, общавшихся с ним в последние годы его жизни. — Я не знал, что он уже лет пять до этого жил в монастыре, а потом на какое-то время уезжал подлечиться. Ну, думаю: видимо воля Божия такая, духовнику и Игумену виднее кого и когда нужно постригать. Потом, начав общаться с иноком Геннадием, он в моих глазах перестал быть неприметным маленьким старичком с болезненным видом, в нем начал вырисовываться духовно опытный человек, живущий в самоотвержении и покаянии. Он был очень простым отцом. Всегда смотрел прямо в глаза, словно пронизывая тебя своим взглядом насквозь. Но если он улыбался, немного по-старчески приоткрывая рот, от его улыбки невозможно было не заразиться. Он довольно сильно заикался, что по-видимому его совершенно не тревожило.

Помню, где-то за год до его смерти, мы как-то разговорились о болезнях. Я стал жаловаться на простуду и слабость. Он долго ничего не говорил, слушал, но потом только сказал: «А у меня с кровью проблемы, знаешь тоже какая слабость от этого», ни сказав при этом ни слова ни о смертельной своей болезни, ни о других недугах.

Как-то еще он узнал, что я не выполняю благословение и не обращаюсь к врачу. Он ко мне подошел, начал расспрашивать, а потом сказал: «Знаешь, как опасно не выполнять благословения...?». Говорил он это так, что было невозможно не согласиться, не возникало желания оправдываться или спорить. Чувствовалась его опытность и правота. Он иногда меня по отцовски немного укорял в каких-то житейских моментах, например видя мою леность и небрежность. Или мог поукорять в том, что я не слушаюсь врача, а делаю всё по-своему. Но если видел, что это меня как-то задевает, то говорил: "прости меня".

Еще запомнился один момент перед его смертью. В то время он уже бывало целыми днями ничего не ел, пореже ходил в храм, видимо стало еще хуже. Попросит только немного капустки квашеной ему принести, а потом сердечно за это благодарит.

Сидит он летом во дворике прямо на земле возле железной оградки, руки на траву положит или за оградку одной рукой возьмётся. Всматривается куда-то вдаль, на озеро, на лес, потом опустит голову, о чем-то задумается — весь как-бы замрет ненадолго, руками траву погладит, видно, что молится. Лицо серьезное, сосредоточенное, глубокомысленное я бы даже сказал.

Какие мысли могли быть тогда у о. Ферапонта? Наверное, прежде всего — это память смертная. Непросто удерживать ум в такой памяти постоянно, особенно будучи здоровым и не испытавшим многих скорбей и искушений. Думаю, о. Ферапонт прекрасно знал и чувствовал, что с его болезнями он долго не проживет. Если кому-то приходилось бывать на грани смерти (и при этом иметь силы на молитву) или хотя бы серьезно опасаться за свою жизнь, тот знает, какие молитвы могут изливаться тогда из сердца, как сокрушается душа от покаянного плача, раскаиваясь в своей греховной жизни, как взывает она к милосердию Божию. А о. Ферапонт судя по всему жил с таким осознанием многие годы».

На панихиде о. Наум прочитал предсмертную записку, оставленную о. Ферапонтом непосредственно перед своей кончиной:

«Благодарю Господа Бога моего и преподобных отцев наших Сергия и Германа за мою жизнь грешную. Сильно обличает меня совесть, за то, что не научился жить по-монашески за эти протекшие годы… Теперь одно прошу у Господа и желаю: мирно скончать жизнь в покаянии и сокрушении духа».

Бог да ублажит и упокоит душу приснопоминаемого собрата нашего монаха Ферапонта.